Заговор двух сердец

Куксон Кэтрин

Тилли наслаждалась этими поездками. Однако, некоторое время спустя, они превратились в простое физическое упражнение. И еще они не мешали ей думать. А как ей хотелось иметь спутника…

Анна предпочитала прогулки в удобной коляске, так что вместе с ней двигаться приходилось очень медленно. Правда, Джон иногда присоединялся к Тилли, и именно эти случаи были ей очень дороги. Хотя они почти не разговаривали, а просто скакали и заливались смехом.

Тилли почувствовала, что со временем может обрести другого спутника.

Иногда, возвращаясь с прогулки, она встречалась со Стивом, перемазанным в угольной пыли, и он провожал ее до почтовой дороги, но никогда дальше.

Когда они

встретились в очередной раз, Стив сказал смеясь:

— Начинаю любить лошадок. Подумываю, не отправиться ли мне на рынок и не купить ли себе что-нибудь о четырех ногах. Правда, я не собираюсь расставаться со стариной Барнию. Мы с ним начали понимать друг друга. Знаешь, мы подолгу разговариваем: старина Барни и я.

Странно, но Стив мог заставить ее смеяться. Сегодняшний взрослый Стив мог, а вот молодой Стив только раздражал ее своими любовными воздыханиями.

Время шло и Тилли уже стала бороться с желанием поехать или пойти в коттедж и просто тихонько там посидеть. Она знала, где Стив прятал ключ. В том же самом месте, где она его когда-то оставляла, в потайном месте. Она знала, что всего лишь хочет поехать в коттедж и поболтать со Стивом, что ей нужно общество кого-нибудь из своих, кто понимал бы ее язык и чувства и где она могла на время перестать себя контролировать. Но не больше. Осознавая это, Тилли считала, что не нужно слишком часто попадаться Стиву на глаза, без веской на то причины. Ведь в глубине души он остался все тем же Стивом — под внешностью мужчины скрывался подросток, который когда-то любил ее. И незачем ему выбираться наружу. Лучше ему остаться на прежнем месте.

Бидди сказала:

— Почему бы не устроить рождественскую вечеринку, девуля, и бросить весь этот траур? Слушай, ты достаточно долго ходишь в черном. И пока ты в черном, ты вместе с ним в могиле. Как говорится, пусть мертвые хоронят мертвых. Позови хозяина Джона и мисс Анну. И не говори, что нельзя бросить эту тетку, у нее и так две сиделки. Можно вообще закутать ее потеплее и привезти сюда. Детки быстро поставят ее на ноги, уж поверь мне. Сколько ей, кстати?

— Около пятидесяти.

— Милостивый Боже! И все на диване валяется. Ну, так всегда бывает, я это часто видела. Если у женщины не было мужика, ей подавай чье-нибудь внимание. Вот они и притворяются немощными. Зато все остальные, как правило, родные, должны с ног сбиваться, чтобы угодить, и часто сами оказываются в могиле раньше, чем их подопечные.

— Ох, Бидди! — Тилли посмотрела на пожилую женщину, раскачивающуюся в кресле-качалке. Она ждала этих минут целый день. Дети уже спали, слуги разошлись по своим комнатам, кроме, возможно, Пибоди или Биддла. Это зависело от того, чья была очередь запирать двери. Тилли могла спокойно посидеть с Бидди и поговорить. Вернее, она слушала, а Бидди рассказывала ей о том, что случилось за день, перескакивая с одной темы на другую. Но это не было пустой болтовней — в ее словах всегда присутствовали мудрость и здравый смысл, а иногда, как сегодня, робкая просьба за одну из дочерей.

— Ничего хорошего нет в самокопании. Зачем думать, что могло случиться, да что еще может случиться. В этой жизни только в одном можно быть уверенным — это в смерти. А ведь большинство тащатся ей навстречу, даже иногда готовятся прям-таки в расцвете лет: шьют там смертную рубашку или сорочку для мужа. Потом садятся и ждут, когда смерть придет. Половина бед в этой жизни от людей, у которых есть время думать. Как мне моя мамаша говаривала: ум человека, как куриное гнездо, и на каждом яйце насечка. Если с яйцом все в порядке, цыпленок родится нормальным, а если нет, сиди ты на нем, лелей ты его, что выйдет? Одна вонь. Я что хочу сказать, неправильно жить одной, жить

в прошлом… Вон Стив живет в коттедже совсем один. Это неправильно. Дай волю нашей Пег, он недолго бы тосковал в одиночестве. — Она кивнула Тилли и продолжила: — Ну да, конечно. Она была замужем, овдовела, но желание, оно сильное даже у вдовы. И разве не смешно? То же самое было и с Кэти. Она ради него прошлась бы по горячим углям, но он ни разу даже не взглянул в ее сторону. Правда, тогда была ты, Тилли. — Она снова кивнула. — Теперь все по-другому, вы в разном положении. Наша Пег стала бы Стиву хорошей женой, если бы у него хватило ума это заметить. Думаю, его надо немного подтолкнуть, кому-то намекнуть ему об этом. Ну ладно, — Бидди посмотрела на висящие на стене часы, — мне пора спать ложиться. Да. — Она встала и провела пальцем по блестящему боку медной кастрюли, одной из восьми в ряду. — Завтра заставлю я Бетти поработать над этими кастрюлями. Смотри, сколько пыли. — Бидди показала палец Тилли, но та ничего не заметила на заскорузлом пальце и с улыбкой сказала:

— Ты чересчур придираешься, Бидди.

— Ага, посмотрю я, что ты скажешь, если в кухне будет грязно, мэм. — Бидди произнесла слово «мэм» с усмешкой, и Тилли шутливо шлепнула ее по руке и ответила в том же тоне:

— Ладно, женщина, вели их завтра вычистить.

Они лукаво переглянулись и распрощались:

— Спокойной ночи, Бидди.

— Спокойной ночи, девочка. Кстати…

Тилли приостановилась, а Бидди, снимая свой белый фартук, спросила:

— Как ты думаешь, не пора ли получить письмо от нашей Кэти?

— Думаю, не стоит беспокоиться: ты получишь много писем к Рождеству и не только письма.

— Что ты хочешь сказать — не только письма?

— Не скажу. Потерпи, сама увидишь.

— Она не приедет, нет?

— Да я не об этом, Бидди. Я же сказала, может быть, на следующий год.

— Ну ладно. Спокойной ночи, девуля. — Она повернулась и вздохнула, а Тилли повторила:

— Спокойной ночи, Бидди.

У себя в комнате Тилли села у туалетного столика и принялась вынимать шпильки из волос. Застыв со шпилькой в руке, она уставилась в зеркало. Что ей делать, намекнуть Стиву, что Пег нужно только поманить? Возможно, он сам давно об этом знает. Кроме того, Тилли достаточно хорошо его знала, и поэтому прекрасно понимала, что ему не понравятся никакие намеки. Если ему что-то нужно, он справится сам. Если бы ему нужна была Пег, он бы давно получил ее.

Но в одном Бидди права: никто не должен жить в одиночестве. Но тем не менее, большую часть своей жизни ей придется жить одной. Хотя не совсем, ведь у нее есть сын, ее собственный сын. И у нее есть дочь, пусть приемная, которая со временем вырастет в темнокожую молодую женщину.

Глаза, смотрящие на нее из зеркала, расширились, и она сказала, как бы обращаясь к ним:

— Надо довольствоваться малым.

Глава 11

Ноябрь выдался мягким. По общему мнению, последние две недели погода была лучше, чем в середине лета. Два воскресенья подряд солнце сияло вовсю, и Тилли вместе с детьми ездила верхом по парку до того места, где когда-то стоял коттедж.

Она уже как-то рассказывала им, что давным-давно жила в нем. Теперь, каждый раз, когда они проезжали мимо, дети засыпали ее вопросами. Так случилось и сегодня. Вилли, гарцующий на своем пони, склонил голову к плечу и, глядя на полуразрушенные пристройки, заросшие кустарником, спросил:

— Мои дедушка и бабушка любили бы меня?

Тилли вопрос застал врасплох. Она взглянула на маленького сына и ответила:

— Да, разумеется, они бы очень тебя любили, Вилли.

— А они бы делали из меня дурака?