Заговор генералов
Шрифт:
– Прочти. Вот это!
Типографская краска пачкала пальцы. На первой странице, сразу под заголовком, крупно выступало: "Приказ No 1".
Антон начал читать.
"По гарнизону Петроградского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения.
Совет Рабочих и Солдатских Депутатов постановил:
1. Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отдельных службах разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно
2. Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет Рабочих Депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной думы к 10 часам утра 2 сего марта.
3. Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету Рабочих и Солдатских Депутатов и своим комитетам.
4. Приказы Военной комиссии Государственной думы следует исполнять, за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета Рабочих и Солдатских Депутатов..."
Василий ревниво следил за тем, как читал Антон.
– Пункт четвертый осилил? Мы настаивали на формулировке: "только в тех случаях", они, соглашатели: "за исключением тех случаев". Улавливаешь оттеночек?
– В голосе его был сарказм.
– Так и в пятом: и нашим и вашим!.. Одолели голосованием. Читай дальше - главное впереди.
– "Пункт пятый. Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов..." - произнес вслух Путко и снова, с возрастающим волнением, углубился в текст:
"...и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям.
6. В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты ни в чем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане. В частности, вставание во фронт и обязательное отдание чести вне службы отменяется.
7. Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т. п., и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. д.
8. Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности, обращение к ним на "ты" воспрещается и о всяком нарушении сего, равно как и о всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных комитетов.
Настоящий приказ прочесть во всех ротах, батальонах, полках, экипажах, батареях и прочих строевых и нестроевых командах".
Под приказом стояло: "Петроградский Совет Рабочих и Солдатских Депутатов".
Антон поднял на Василия заблестевшие глаза:
– Так это же!..
– Мы настаивали еще, чтобы солдаты получили право сами выбирать себе командиров, а неугодных - смещать. Меньшевики и эсеры провалили.
– он выхватил у Путко из рук газету, потряс ею, - все равно армия теперь будет наша!
Антон поднялся со стула. От усталости, от резкого движения закружилась голова. Василий с удовольствием плюхнулся на свое место. Потянулся:
– Ну, что ты тут без меня наворотил? Докладывай. Путко протянул список: кому и с какой целью выданы
мандаты, кто и зачем приходил.
– Да ты тоже, гляжу, крючкотвор. Штабной, что ли?
– Самый что ни на есть строевой. Да только на батарее писанины не меньше, чем в интендантской части.
– Молодец, все правильно, - пробежал его записи Василий. Поднял голову: - Ты с какого фронта?
– С Северного.
– Долго еще тебя в лазарете ремонтировать будут?
– Глаза видят, ноги ходят - пора и честь знать.
– Тогда вот что, друг: здесь мы людей найдем, как-нибудь управимся. Северный же фронт сейчас самый важный для революции - самый близкий к Питеру. А офицеров-большевиков по всему фронту по пальцам пересчитаешь. От того, за кем пойдет солдат, зависит наша победа или наше поражение. Ясно, Антон-Дантон? Так что вот какое тебе поручение от штаба восстания: сматывай лазаретные бинты и дуй на фронт! Доводи этот наш "Приказ No 1" до солдат, поворачивай на нашу сторону армию! Дня хватит, чтобы закончить все дела в Питере?
– О чем разговор?
– Перед отъездом заскочи сюда: получишь боекомплект!..
2
Родзянко с нетерпением ждал результатов миссии Шульгина и Гучкова. Днем первого марта объявился наконец в Петрограде князь Львов, и теперь новое правительство могло вступить в свои права. Оставалось выполнить единственную формальность: кандидатура премьер-министра должна быть утверждена императорским рескриптом.
Раньше утра ждать эмиссаров нечего...
Родзянко прошел из кабинета в расположенную рядом комнату отдыха, где была и просторная мягкая кровать. Через несколько минут он уже спал. Глубоко, каждой клеткой своего огромного утомленного тела добирая все то, что был должен ему за последние ночи бдений. Однако пробуждение не было спокойным: на синем сукне председательского стола ждал только что отпечатанный выпуск "Известий" с "Приказом No 1".
Едва бросив на него взгляд, Родзяпко засопел в усы, а кончив читать, задохнулся от ярости:
– Где Керенский? Позвать! Разыскать! Притащить! Александра Федоровича нашли.
– Откуда это?..
– Михаил Владимирович ткнул пальцем в страницу, продырявил и скомкал.
– Откуда взялось? Как могло появиться?
– Исполком Совдепа... И тысяча делегатов от войск... В Белом зале... единогласно...
– Почему меня заранее не поставили в известность? Вы понимаете, что сие значит?