Заговор красного бонапарта
Шрифт:
— Ну, ну, ты, вояка, — презрительно протянул Полмаркса. — Небось, Япония еще недавно вздула Россию, как в бубен… Дело, правда, не в солдатах, а в управлении. Если нашему солдату дать хорошее управление — так только держись!
— Верно, — поддержала Варя. — А ты скажи, товарищ политрук, как это так случилось во время войны с Наполеоном, что наши крестьяне с ним не пошли? Ведь, говорят, тогдашнее крепостное право хуже всякого рабства было. Наполеон — как ни говори, он парнище передовой был — он же обещал русским крестьянам свободу… А ни черта не вышло…
— Как «ни черта»? А партизанщина?
— Ах, да… Ха-ха-ха!.. Ну,
Комсомолец наморщил лоб и не находил ответа. С марксистской точки зрения, раб и пролетарий не имеют отечества. Или иначе — «ubi bene — ibi patria» — где хорошо, там отечество. А тут русские мужики времен царизма взяли освободителей в дреколья. Как же так?..
Пока он мялся в поисках ответа, Таня решительно сказала:
— А это очень просто, ребята. По-моему, если Родине грозит опасность, — тут дело не до внутренних непорядков. Нужно драться всем плечо к плечу.
— Верно, Танечка, — просиял Ведмедик. — Вот и я так думаю… Я где-то читал, что какой-то англичанин, Чор… Чорт… на чорта его фамилия похожа… Так он в начале англо-бурской войны, когда все мозгляки скулили, что война эта, мол, несправедливая, так прямо и бахнул: «Права моя страна или нет, но я с нею…» — Вот это да…
— Так у нас в гражданскую войну вышло, когда царский генерал Брусилов в Красную армию поступил против поляков драться… Правильно!..
В этот момент в полуотворенной двери показалось улыбающееся лицо художника.
— Ara… Ara, д'Артаньяшка, — закричали ему молодые голоса. — Что так поздно? Иди сюда — догоняй…
— Никак, ребята, не мог раньше, — серьезно ответил из коридора д'Артаньян. — Под Кузнецким мостом кит на мель сел — пришлось помогать…
Это было сказано таким серьезным тоном, что не сразу все сообразили, в чем дело. После того уже, как шутка была понята и взорвался хохот, Ведмедик все еще неуверенно оборачивался на хохочущих. Пенза воспользовался моментом общего оживления и вышел в коридор. Через минуту д'Артаньян опять просунул голову в дверь.
— Я скоро извернусь, ребята, и опять приду. Не унывайте тут без меня. Только кита спихну в реку [25] . Наркомпочтение всем…
— Хороший парень, наш д'Артаньяшка, — заметил кто-то за столом, когда художник исчез…
— Хороший-то, хороший, — презрительно заметил комсомолец, — да только Божья коровка. «Иде-а-лист»… Ему бы доклады читать — «Пуп и нечто». Он навсегда жизни напугался. К нему даже кролик может подойти среди бела дня, на штаны наделать, а то еще и за ногу кусануть… Хотя усики у него гитлеровские, да душа бабья. Он даже, говорят, верующий. Как это по-студентски:
25
Кузнецкий мост в Москве — название улицы, на которой нет ни реки, ни моста. Когда-то, в средние века, тут протекала речушка Неглинная, давно уже упрятанная в подземные каналы.
Все засмеялись.
— Ну, может и не так, — примирительно заметил Ведмедик, — но, пожалуй, вояка с него, действительно, никуда. Это прямо, как про него, Петр Великий сказал: «увольняется по чистой за вид, приводящий
— Молчал бы ты лучше, чорт снайперский! — накинулась на него с неожиданной силой Варя. — Выискался тоже критик? Под носом сперва утри, когда о д'Артаньяшке говоришь. А ты, Полмаркса, недостоин поцеловать след той блохи, которая нашего художника укусит. Он настоящий парень. Настоящая сила всегда молчалива и спокойна. И не треплется, как пустая бочка… И как ты!
— Вот так отшила! — зааплодировали кругом. — Правильно, Варька: не давай приятеля в обиду.
— Божья коровка? Это ты, брат, зря запустил. Левацкий загиб… Вообще наш д'Артаньяшка — хороший парень, честный и дельный. А что он тихий, так ведь говорят же: «в тихом омуте черти водятся…»
— Какие там у него черти? — огрызнулся обиженный неожиданным наскоком Полмаркса. — Треплешься ты, Варька… Расскажи вот лучше дяде Мише, почему ты башку стрижешь и люльку в зубы вставила?
В голосе комсомольца почувствовались яд и насмешка. Но Варя смело подняла «перчатку вызова».
— Ну и что ж? Ну и скажу. Мне стыдиться этого не приходится.
Пенза с неожиданным интересом посмотрел на крепкую девушку, по-боевому размахивавшую своей трубкой… Одета в простую мужскую рубаху и широкие штаны. Голова ее острижена под машинку. На пальцах ни одного кольца. У Тани тоже не было кокетливости, но в ней все было тонко и как-то изящно. Варя же, словно нарочно, желала стереть с себя внешние следы женственности.
— Ну и скажу… Я, товарищ Миша, имею свою теорию на бабью жизнь. По-моему, это унизительно для человеческого достоинства быть «привле-ка-тель-ной»… Быть этаким цветком, который пчел, самцов, к себе привлекает. «Секс-эппиль» дурацкий. Природе нужно только производство детей, а на остальное ей наплевать с высокого дерева: на нашу душу, мозги, высшие стремления… Вот я и не желаю «быть привлекательной». Словно я какая-то проститутка, вещь для приманки, для показу. Не желаю я быть этаким «медом» для голодных парней, чтоб они с загоревшимися глазами и паскудными улыбками на мои губы, да грудь, да ножки глядели. Тьфу… Хочу я быть, прежде всего, Человеком, а не самкой, не бабой.
— А замуж-то выйти, поди не прочь?
— Ну и что ж, — спокойно отпарировала комсомолка… — Коли придет такое время, настоящая любовь вместе с дружбой, — я вовсе не прочь. И любить буду хорошо, крепко, по-человечески, без ревностей и трагедий… И матерью хорошей буду. А пока там что — буду делать в жизни свое дело. Мы вот с Танькой физкультинструкторами будем — народное здоровье сохранять для Родины… Каждая женщина должна в жизни свое дело делать, а не глядеть, как бы поскорее замуж выскочить… А если доведется, так я хочу, чтобы меня за меня самую любили, а не за локончики, ножки и прочее. Унизительно это до чорта: что я — красивая лошадь на базаре? А мужские глаза и лапы по мне лазить будут и распаляться?.. К дьяволу!.. Или какая-то там «мисс Европа», которая полуголенькой премии за красоту ищет, чтобы потом красотой своей деньгу зарабатывать — то ли в Холливуде, то ли у миллионеров, то ли в «выгодном браке»… К чорту! По-моему, проклятие женского рода вовсе не рождение детей, а именно охота за женским телом… Надо мужиков от этого отучить. Небось «мистеров Европы» нету? Мужчине стыдно было бы полуголым перед женскими экспертами появиться? А почему нас на это подуськивают? Сволочи долгоштанные, кобелячье племя..