Заговор красного бонапарта
Шрифт:
Именно этот приказ, а не арест верхушки армии, не приговор и даже не самый расстрел, вызвал волнение не только в Советском Союзе, но, особенно, за границей. В СССР все уже давно привыкли, что по мановению жезла Сталина людей мгновенно перекрашивают из «твердокаменных» в разряд «предателей». Но чтобы известные всем и каждому, прославленные командармы, цвет, молодость и гордость Красной армии, оказались вдруг предателями и изменниками, — этого никто не ждал и этому никто не поверил. Что они могли быть заговорщиками против Сталина и Ежова, что они хотели даже перемены режима, — это было бы еще понятно. Но продавать тайны своей армии? Эти люди были обеспечены всем, что могла им дать страна — почетом, богатством, роскошной жизнью, положением. Чтобы они служили шпионами фашизму? Чтобы ТАКИЕ, как Тухачевский, «продавали свое отечество»? Кому? За сколько?..
Растерянность и оглушенность
Еще более бурно отозвался весь цивилизованный мир на приказ Ворошилова. Чтобы два заместителя военного министра, два командующих самыми важными западными пограничными округами, начальник военной академии, — все оказались шпионами Германии (какое еще другое враждебное фашистское государство можно было подразумевать под прозрачными намеками приказа и приговора?), — этому никто не поверил и не мог поверить. Но если «клеймение» и расстрел старых коммунистов, сподвижников Ленина, знаменитых интернациональных большевиков, в общем были приняты мировой прессой скорей благожелательно, то расстрел верхушки Красной армии она приняла с резким осуждением. Начавшийся во всем мире за последние годы поворот симпатий в сторону «Новой России» был резко сорван. Под внешне салонной улыбкой советских дипломатов, за декорацией счастливой «нормализированной» жизни, за благодушной улыбкой Сталина все сразу увидели тот же оскал волчьих клыков воинствующего большевизма. Кажущаяся эволюция советского режима в сторону цивилизации и культуры, вхождения в семью европейских народов — оказалась только зрительной иллюзией. По-прежнему «там», на востоке, людей убивали без гласного суда, по фантастическим обвинениям и никто, даже люди, стоявшие у рулей, не были гарантированы, что завтра они не будут лежать в земле с пулей в затылке.
Запад есть Запад, Восток есть Восток И вместе им не идти…цитировали английские газеты стихи Киплинга. Надежды на то, что Россия, могущественная, богатая, замиренная, источник сырья, богатейший рынок, необходимое условие европейского, а пожалуй и мирового равновесия, после своего «Штурм унд Дранг периода», найдет новые формы мирной жизни, — не оправдались. На востоке Европы по-прежнему скалил зубы большевистский зверь…
С напряженным вниманием следил весь мир за дальнейшим развертыванием событий: за арестами сперва сотен, потом тысяч, а затем и десятков тысяч молодых сил Красной армии. Кровавая метла прошла не только по армии, но и по всей стране. Все, что было ярким, национально настроенным, смелым и прогрессивным, беспощадно выкорчевывалось. Страшная машина красного террора, незаметно для окружающего мира перестроенная и смазанная Ежовым, опять заработала, как гигантская мясорубка. Слезы и кровь снова залили несчастную страну…
Как когда-то Людендорф, направивший в Россию Ленина, — величайшая провокация 1917 года, — так теперь Гитлер и Гиммлер радостно потирали руки. Революция, как легендарный Сатурн, сама пожирала своих детей. «Тем лучше для национал-социалистической Германии — восток сам отдается в немецкие руки!..» Маневры 1937 года были отменены. Наглое требование Японии об уступке двух русских островов на Амуре — Большого и Сеннухи — было удовлетворено. Как СССР мог ответить отказом, если в течение нескольких месяцев число арестованных достигло 350 000 человек? В армии были расстреляны маршалы Тухачевский, Блюхер, Егоров, пять командующих армиями, до 202 начальников в чине генералов и более 35 000 лучших офицеров — сторонников Тухачевского; сменено 80 членов Реввоенсоветов. «Сменено» по-советски. В советской гражданской и партийной машине «сменили» больше половины членов ЦК, ЦКК, ЦИК, СНК, СТО, КИ, ЦК КСМ. Исчезли тысячи директоров фабрик и учреждений, дипломатов, писателей, журналистов, — всех тех, кто «шатнулся» в сторону Национальной России.. [46]
46
Документальный и цифровой материал сообщен генералом Кривицким, уполномоченным НКВД по Западной Европе, в его книге «Агент Сталина» (Париж 1940).
В этот роковой момент советская Россия была так слаба, что даже легкий толчок мог ее повалить. Это было уже не раз в ее истории. В 1921-22 годах практика военного коммунизма и страшный голод едва не стали роковыми для СССР, ибо страна полыхала восстаниями. Но не нашлось внешней силы для толчка, а Америка, решив благородно помочь голодающему русскому народу, косвенно поддержала советскую власть. Потом наступила эпоха кровавой коллективизации и, — как следствие этого, — страшного голода 1932-33 годов, когда на одной Украине, раньше житнице Европы, умерло от голода более 5 миллионов человек. И опять никто не столкнул режима. Польша возилась со своими вечными внутренними трудностями, а Германия переживала внутренний кризис… И теперь тоже — Польше было не до России, а нацистская Германия злорадно ждала дальнейшего ослабления и разложения «русского медведя»… И Сталин в борьбе за свою личную власть опять сумел надежно укрепить пошатнувшийся красный трон горой человеческих черепов и обильно сцементировал его кровью тех русских людей, которые не хотели стать «советскими рабами». Не напрасно был он учеником Ленина, злого гения России, который с циничной откровенностью говорил:
На Россию, господа хорошие, нам наплевать с высокого дерева… Если только 10 % русского народа дотянут до мировой революции — мы будем удовлетворены.
И не напрасно над гробом Ленина Сталин произнес свою клятву — не жалеть жизней для достижения мировой коммунистической революции. Ни своей жизни, ни — особенно — жизней других. ЧТО кровавому грузину были Россия, русский народ, его страдания, стоны и кровь? Только «шуршание тараканов». Именно так он презрительно обозвал предсмертные стоны миллионов жертв принудительной коллективизации 1929-30 годов.
Смерть одного человека — трагедия. Смерть одного миллиона человек — статистика, — цинично говорил он.
Эпилог
Вера в Россию
В далеком Париже, в маленькой скромной комнатке, уткнув лицо в бессильно брошенные на стол руки, безутешно рыдала молодая женщина. Перед нею на столе лежали последние номера газет и короткая странная телеграмма, полученная только что от старого нотариуса. В телеграмме было лишь несколько слов — последний прощальный приказ Тухачевского, еще до своего ареста предусмотревшего трагическую возможность своего неуспеха.
«Учись, вырасти сына, вернись, отомсти. Миша».
Горечь и боль бушевали в душе Тани… Какое право имел Миша, ее Миша, умереть один? Почему отстранил он ее от борьбы и совместного риска?.. Правда, он все-таки вспомнил о ней, скромной студентке, и даже в лихорадке своего последнего боя, прислал последний привет-приказ, но… разве это для нее утешение?.. Боже мой, как холодно и пусто в мире! И путь на родину закрыт. Быть на чужбине одной с ноющим сердцем, без надежды, без тепла и приюта. Ожидая ребенка, который, еще не родившись, уже стал сиротой…
Тихие шаги старого доктора раздались сзади. Его большая рука мягко легла на опять в отчаянии упавшую на стол голову девушки.
— Ничего, ничего, дорогая Танюша. Это только теперь вам так больно… Но ведь наш маршал гордо погиб на посту, как солдат! Дай Бог всем солдатам такую красивую смерть. Он ведь не умер, он — убит. А это — совсем иное. В смерти в бою — смерти нет… И так уж устроено в Божьем мире, что человеческая кровь никогда даром не пропадает. Наш маршал, даже мертвым останется в памяти русских людей. Иногда мертвый лев сильнее живой собаки… Пусть гордость за вашего… за нашего, — поправился он, — маршала утишит вашу боль…
— «Гордо», «гордо»! — с отчаяньем воскликнула Таня. — Да ведь уже, вы понимаете, УЖЕ на его имя льют грязь. Посмотрите!
Она показала старику вечернюю газету. Там был текст телеграммы:
«„Станция Северный полюс“. С глубоким негодованием узнали мы о величайшем предательстве в нашей доблестной Красной армии, раскрытом героическими органами наркомвнудела. Всем сердцем приветствуем суровый приговор предателям, изменникам и шпионам нашей великой Родины. С самого северного пункта земли шлем, вместе со всем советским народом, проклятия презренным мерзавцам и подлым фашистским наемникам. Да здравствует гениальный вождь трудящихся всего мира товарищ Сталин.
Папанин, Кренкель, Ширшов, Федоров».