Заговор патриотов
Шрифт:
Она ткнула сигарету в пепельницу и завела двигатель. Но прежде чем тронуться, проговорила:
– Вы хотели спросить, почему у меня нет детей. Я вам скажу. Потому что я не хотела быть разносчиком заразы. Я не хотела, чтобы в моих детях была хоть капля его крови.
Она помолчала и добавила:
– Потому что Альфонс Ребане - мой отец.
Роза Марковна довезла Томаса до табачной лавки, возле которой осталась его тачка, он пересел в нее и напрямую, не заезжая домой, рванул в Нарву. Он уже знал, что ему нужно сделать. Да, так он и сделает: поедет
Но даже если в Питере не захотят поднимать старое дело, тоже неплохо. Пусть этапируют его в Таллин как уголовного преступника, причем рецидивиста. И тогда вряд ли он сгодится на роль внука национального героя Эстонии.
Штандартенфюрер СС!
Командир 20-й Эстонской дивизии СС!
Да что ж тебе не лежится в твоем Аугсбурге? Столько лет лежал, а теперь вдруг начал откапываться! С чего?
Ну нет! Пусть твоим внуком будет кто угодно, но он, Томас, твоим внуком не будет! На фиг, на фиг нам такое родство!
"Жигуленок" Томаса бодро бежал по подсушенному солн-цем шоссе, с каждым километром удаляя его от неведомой и от этого еще более грозной опасности. Но когда до Нарвы оставалось не больше получаса езды, над трассой вдруг появился вертолет и завис над машиной Томаса. Усиленный радиомегафоном голос приказал по-эстонски:
– Томас Ребане! Остановите автомобиль!
И Томас понял: его достали. Его достали не менты и не служба безопасности национал-патриотов. На размалеванной камуфляжной краской вертушке по его душу явилась сама муза истории Клио. Это она отжимала его "жигуленка" к обочине и бубнила по-эстонски через радиомегафон грубым голосом патрульного:
– Томас Ребане, остановите машину и заглушите двигатель! Томас Ребане, немедленно остановитесь!
Но почему, почему Клио? Почему не веселая Талия? Почему не изысканная Эрато? Пусть даже занудистая Полигимния, муза гимнов. А что? Он готов петь любые гимны. "Эстония, Эстония, тарам-там-тарара". Да хоть бы и "Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки великая Русь". Так нет же, именно этой стерве Клио взбрело в ее древнегреческую голову отметить его своим вниманием.
– Томас Ребане! Тормози, твою мать!
– рявкнула на чистейшем русском потерявшая терпение Клио.
– Или я раздавлю тебя вместе с твоими яйцами!
И как бы в подтверждение нешуточности угрозы опорные полозья вертолета замаячили перед самым лобовым стеклом.
Томас остановился. Его перегрузили в вертушку, а за руль его "жигуленка" сел один из давешних охранников. Через полтора часа на той же конспиративной квартире Томас предстал перед Янсеном.
– Позвольте поинтересоваться, куда вы направлялись?
– сухо спросил он.
Томас неопределенно пожал плечами:
–
– Вы направлялись в Санкт-Петербург!
– тоном обвинителя заявил Янсен. Зачем?
– Ну, на денек-другой. В Эрмитаже открылась выставка супрематистов. Сам-то я не поклонник этого направления, но все-таки интересно, - попытался отболтаться Томас.
– А что? Я не знал, что нельзя.
– Не врите! Вы хотели сбежать!
– Ну, хотел, хотел!
– признал Томас.
– Вам хорошо, а мою студию пасут люди Краба.
– Вашу студию никто не пасет. Я вам сказал: забудьте о Крабе.
– Я-то забуду. Уже забыл. А вот он обо мне вряд ли забудет.
– Вот расписка, которую вы дали Анвельту.
– Янсен продемонстрировал Томасу расписку и разорвал ее на мелкие клочки.
– Теперь вы удовлетворены?
– Я? Да. А Краб? Ему не нужны никакие расписки. Конечно, если вы не вернули ему его тридцать штук. Или это были вообще не его бабки?
Но Янсен не попался в расставленную Томасом ловушку.
– Приходится с сожалением констатировать, что вы просто трус, - заключил он.
– Позор! Томас Ребане, вы позорите имя своего великого деда! Очень жаль, но я вынужден ограничить вашу свободу передвижений.
– Посадите?
– уточнил Томас.
– Ну, сажайте.
– Вы будете находиться под домашним арестом.
– Да? Ну ладно. А долго?
– Столько, сколько понадобится. Пока вы не сделаете то, что от вас требуется.
– А что от меня требуется?
– живо поинтересовался Томас.
– Может, я быстренько это сделаю и это самое... и пойду?
– Хватит болтать!
– прикрикнул Янсен.
Томас тяжело вздохнул и согласился:
– Что ж, хватит так хватит. А на что я буду жить под домашним арестом? Учтите, бабок у меня нет.
– Вы будете получать приличную зарплату. В качестве консультанта фильма.
Томасу показалось, что он ослышался.
– Фильма? Какого фильма?
– Рабочее название - "Битва на Векше", - объяснил Янсен.
– Хотя правильней было бы - "Подвиг на Векше". Это будет художественный фильм о великой победе эстонских патриотов в годы Второй мировой войны. О неизвестной победе.
– Над немцами? Чего же тут неизвестного?
– Нет, не над немцами. Над советскими оккупантами. Это будет фильм о нашей победе.
– Мы победили?
– искренне удивился Томас.
– Это для меня новость. А мне почему-то казалось...
– Многим так кажется, - перебил Янсен.
– Потому что эстонцы не знают своей истории. Фильмом "Битва на Векше" мы восполним этот позорный пробел.
– Ладно, уговорили, - сказал Томас.
– Давайте восполним.
А про себя подумал: "Все равно я от вас свалю".
Но он уже понимал, что это будет непросто.
Да что же этим падлам от него нужно?
Что за игрища затеяли национал-патриоты?
Почему в них втравливают его, обыкновенного человека, который хочет только одного - спокойно жить, не думая ни о чем?