Заговор патриотов
Шрифт:
– Чистый. Авиационный.
– Зачем ты купил бензин?
– обиделся Томас.
– Я просил купить водку, а ты купил бензин!
– Штаны почистить, вот зачем, - объяснил Муха.
– Водка - в другой бутылке. Ну, кадр!
Но Томас уже не обращал ни на кого внимания. Отвинтив пробку какой-то водяры с эстонской этикеткой, он припал к горлу и сделал несколько хороших глотков. Потом промакнул губы рукавом, понюхал мятую гвоздику, торчавшую в петлице его сюртука, аккуратно завинтил пробку и сообщил:
– Вот теперь тип-топ.
– Водку хорошо пить в любое время. Вечером - чтобы вечер был веселый. Днем - чтобы день был хороший. Ночью - чтобы ночь была не очень длинной. Но лучше всего водку пить утром. У вас, у русских, есть хорошая поговорка: "С утра выпил - весь день человек свободный". Теперь я свободный.
– И он с удовольствием закурил.
– Пора валить из этого независимого государства, - сказал Артист.
– Не нравится мне Эстония. Маленькая, но злая. Как злобная собачонка.
– Ты не имеешь права так говорить, - запротестовал Томас.
– Страна не может быть злой. Такой ее делают люди.
– А я про что?
– отозвался Артист.
– Проскочим через Нарву, - решил он и прибавил газу.
– Нет, - возразил Томас.
– Через Нарву нельзя. Там перехватят.
– Тогда через Псковскую область, через погранпереход "Куницына гора".
– Нельзя, - повторил Томас.
– Ладно, через Латвию - через Валгу.
– И через Валгу нельзя. Вообще через границы нельзя. Все они будут перекрыты.
– Ерунда, - отмахнулся Артист.
– Пока они нас вычислят, пройдет время. Не сразу же они кинутся нас ловить.
– Они будут ловить не вас, - сказал Томас.
Он помолчал и со вздохом добавил:
– Они будут ловить меня.
VII
Мы поначалу не придали значения словам Томаса и с таллинского шоссе свернули на трассу, которая должна была вывести нас самым коротким путем к Нарве. Восточнее Кохтла-Ярве она вливалась в автостраду Таллин Санкт-Петербург. До автострады было чуть больше ста километров, потом километров пятьдесят до Нарвы, а там - Ивангород, Россия. При нормальном раскладе к вечеру мы могли быть в Москве. Но нормальным раскладом здесь и не пахло.
– Это плохая дорога, - сказал Томас.
– Мы неправильно по ней поехали.
– Нормальная дорога, - возразил Артист, держа под сто пятьдесят.
– Не автобан, но бывают и хуже.
– Она не потому плохая, что неровная, - объяснил Томас.
– Много дорожных постов.
– А на таллинской трассе - меньше?
– Не меньше. Но там их можно объехать. Хорошие проселки - к хуторам, к дачам. Здесь - болота, особенно на севере. И если пост - его не объедешь.
– Фигня, проскочим, - отозвался Артист.
– Пока они сообразят, что к чему, мы уже будем в России.
Дорога была пуста, в темных ельниках и прозрачных березнячках по обочинам висели клочки тумана, мелькали хутора, в которых только-только начинала пробуждаться жизнь. Над печными
– Чтобы нас вычислить, нужно киношников опросить, - продолжал успокаивать нас и себя Артист.
– А они керосинили до утра, сейчас дрыхнут, как... Черт! сказал он, увидев замигавший красный светодиод антирадара.
– Кому же это не спится в такую рань?
Не спалось дорожному полицейскому, одинокая фигура которого маячила возле стеклянной будки поста. Он был без бронежилета, как это заведено сейчас у российских гаишников, и даже без "калашникова" на груди. Хорошо они тут живут, мирно. В руках у полицейского была черная труба переносного локатора типа "Барьер-2", он с интересом смотрел на цифры, мелькающие на дисплее, и наверняка с удовлетворением прикидывал, в какую копеечку обойдется водителю превышение скорости. Кто рано встает, тому Бог подает.
Артист сбросил скорость до девяноста.
– Сейчас нас оштрафуют, - сообщил Томас.
– На этой дороге везде стоят знаки "шестьдесят".
– Перебьются!
– ухмыльнулся Артист и нажал на антирадаре кнопку подавления локаторного сигнала. И видно, сработало: полицейский начал озадаченно вертеть свой прибор в руках, трясти, заглядывать в трубу, протирать дисплей, на котором вместо цифр плавал туман. Он был так обеспокоен поломкой своего кормильца, что лишь мельком глянул на просвистевшую мимо него "мазератти". Потом вдруг, словно вспомнив что-то, уставился нам вслед и метнулся к будке.
– Побежал звонить, - прокомментировал Томас.
– На следующем посту нас задержат, потому что пользоваться антирадарами в Эстонии запрещено. А радарами с подавлением - тем более.
– Отмажемся, - отмахнулся Артист.
– Баксы они у вас берут?
– Нет, они берут кроны, - объяснил Томас.
– А баксы они хватают. И сразу заглатывают. Как и ваши в России.
– Наши?
– вступился за честь России Артист.
– Никогда! Наши сначала просят съездить в банк и поменять баксы на рубли. А вот их хватают.
– Я бы вернулся, - подал голос Муха. Он оглянулся и снял свое предложение: - Поздно.
Полицейский "форд", стоявший возле поста, сорвался с места и устремился нам вслед, включив мигалки.
– Тормозни, - приказал я Артисту.
– С одним мы договоримся.
Артист сбавил скорость. Но полицейский не стал догонять нас. Он держал дистанцию в полкилометра, не приближаясь. Это был плохой признак. Но бессонная ночь со всеми нашими приключениями притупила чувство опасности. Самоуверенность Артиста, все еще наполненного дурацкой победительностью, невольно передалась и мне. Подумалось: обойдется. Артист поднажал. "Форд" отстал. Но когда впереди показался второй пост дорожной полиции, я понял, что не обойдется.