Заговор Сатаны. Исповедь контрразведчика
Шрифт:
Там в это время находились Андропов, Огарков и Ахромеев. В спокойной обстановке обсудили мою длительную командировку и вместе из Ташкента 12 сентября вылетели в Москву.
В самолете я спросил у Андропова:
— Как идут дела, не мешает ли в работе Брежнев?
— Нет, — сказал Юрий Владимирович и добавил: — Брежнев очень изменился и вел со мной разговоры насчет того, чтобы вам вернуть заслуженные награды за Венгрию и Чехословакию. А как вы сами на это смотрите, Георгий Петрович? — уточнил мое мнение Андропов.
Я чистосердечно сказал Юрию Владимировичу:
— После драки кулаками не машут, к тому же носить я их не ношу, лежат
— Надо же, как мы с вами стали понимать друг друга, — проговорил Андропов, — я Леониду Ильичу почти слово в слово сказал то, что вы сейчас мне сказали.
За разговором мы не заметили, как объявили, что мы подлетаем к Домодедову, поступила команда «пристегнуть ремни». Из аэропорта мы поехали на разных автомобилях. Андропова и его спутников встречала охрана с автомобилями, я же как рядовой гражданин, несмотря на уговоры Андропова, уехал домой на обычном такси. 14 сентября я уже был на гражданской работе и, что бы ни говорили, а мне она нравилась и я просто отдыхал на ней и телом и душой. Позвонил я заместителю начальника Главка товарищу Сычеву В.К., говорю:
— Все, подлечился и приступил к работе.
— Ну и ну, — протянул Владимир Константинович, — по полгода курортничать.
Как здоровье? — спросил он.
— Как у младенца, — ответил я, — только успевай пеленки менять.
— Значит, не все в порядке? — переспросил Сычев.
— Да нет, все нормально, это я пошутил. Хотя откровенно сказать, чешская железка в левом легком нет, нет да заколет…
По капризам Брежнева я с 1962 г. по 1982 г. — до прихода Андропова на работу вместо Суслова — не повышался в звании и только в 1982 г. получил звание генерала армии.
До Нового года я оставался в Москве и никуда далеко не уезжал. Информация шла со всей планеты, и среди всей информации был очень неприятен неудержимый и непрерывный воинственный зуд западных «активистов». Шпионы как лезли, так и лезут как тараканы в любую оставленную нами для них щель. А дальше, как говорится, дело техники.
Леонид Ильич с каждым днем дряхлел и мало что порой соображал, но за кресло держался цепко — не оторвать! Но мы уже и не обращали на этот феномен внимания. Начали наводить порядок во всех сферах обитания советского человека, и особенно в Москве. Фактов из рук вон выходящих было везде полно! Например, в кинотеатре «Октябрь» на Калининском проспекте в рабочее время наши люди обнаружили четырех министров республиканского уровня, приехавших в Москву «в командировку» вместе с семьями за государственный счет сроком от 10 до 15 дней.
Шестнадцать заместителей министров по тому же методу и форме. 74 директора предприятий разных размеров также с семьями все в ту же «командировку», сроком от 10 до 25 дней за государственный счет. 2 министра с пенсиями союзного значения, 19 работников Госплана и 34 работника Госснаба. О прогулах рабочих, смотревших дневные фильмы, в основном это были москвичи, я уж и не упоминаю. И таких безобразий было полно.
Был установлен контроль за «черными» ходами в крупные магазины, куда «начальство» или их жены протоптали постоянную дорожку. Разумеется, эти меры не всем были по душе, особенно
Откровенно признаюсь, мы тогда по сравнению с некоторыми нынешними высшими чиновниками России (горе-руководителями) анализировали результаты наших действий по реакции наших противников из США и Англии. По принципу: за что нас склоняют, значит, это мы делаем правильно! Если же появлялись нотки похвалы с голоса «друзей», мы сразу искали ошибки и поправляли их, быстро обнаруживались наши недоработки.
13. ЧТО НАС ЖДЕТ В НЕВЕДОМОМ ПРОСТРАНСТВЕ?
27 июня 1982 г. я отправился в путешествие, с заездом, в том числе и в гнездо ядовитых пауков США. Встретились мы там с Иваном Прониным, Евгением Литовченко, Ирисматом Кадыровым и другими товарищами. Обсудили нашу дальнейшую работу, но менять в ней что-либо не было никакой необходимости. В голове каждого контрразведчика порой вмещались мысли и выводы целого боевого полка, в сердце, при любых обстоятельствах, как и в душе, было одно: Советский Союз, советский народ и его интересы!
Прокатался я два с половиной месяца и, по-видимому, постоянная смена климата взбудоражила мою железку в левом легком, из-за боли в котором я не всегда мог заснуть. 12 сентября я вернулся в Москву и сразу попал на больничную койку. Перед операцией, когда мой вес опустился до 64 кг, Рауль Кастро и Фимани Гонсалес приехали с предложением полететь мне на Кубу: сделать там операцию и избавиться от инородного тела.
Врачи все предпринимали, чтобы обойтись без операции, но оказалось, что к железке пристроился рак. И в октябре, не помню какого числа, но выбросили из меня чешскую железку вместе с половиной легкого. Чем могу гордиться, так это тем, что сразу бросил курить, и вот уже 21 год не брал сигарету даже в руки. Знаю одно, что под великий праздник 7 ноября 1982 г. я был дома, где-то числа 5-го или 6-го. Но так случилось, что меня отыскал Леонид Ильич и очень попросил подъехать к нему в день праздника Великой Октябрьской революции. Как мне ни трудно было после операции, я все же решил к нему поехать, но не на площадь, а в кабинет. И если бы я знал, что будет такая встреча, я бы никогда на нее не поехал.
Леонид Ильич встретил меня с такой радостью, что я просто не ожидал, он с первых минут начал просить прощения и у меня, и через меня у Г.К.Жукова, которого уже не было. И все это через слезы и всхлипы. Я почувствовал себя на грани инфаркта и увидел почти безжизненные глаза Леонида Ильича, нажал зеленую кнопку вызова медиков и почти без сознания уехал домой. Помню, что мне сделали два укола в левую руку. Как оказалось, это была моя последняя встреча с Леонидом Ильичем. Через 3 или 4 дня он скончался.