Загробная карьера Саши Маузера
Шрифт:
— Хочешь сказать… — я кашлянул, и продолжил охрипшим голосом: — Что пока те, на базах, думают, что они одни единственные остались в живых… в джунглях процветает отдельная человеческая цивилизация?
— Ну да, именно это я и хочу сказать.
Глава десятая: Брачные игры
Пообедав, и уничтожив все следы нашего присутствия, мы двинулись дальше. Удивительно, но сейчас тот факт, что мы находимся посреди джунглей, заселенными хищными, и абсолютно неизвестными науке формами жизни, из-за чего нас могут в любой момент схомячить заживо, больше не заботил
— Почему люди, которые живут здесь, скрываются? — спросила Даша.
— Конкуренция, — ответила Мафую, шагая с таким видом, будто находилась на прогулке в городском парке. — Ресурсы планеты истощены, базам приходится постоянно передвигаться с место на место, ученые ищут, чем заменить ставшие для нас обычным делом газ, нефть, уголь, и так далее. Если люди с городов узнают, что есть другие, которым требуется тоже самое, они их просто уберут с дороги.
— Но разве не будет логичным объединиться, и истребить всех тех гадов, что сейчас бродят по Земле? — задал я логичный вопрос.
— Людям на руку считать, что их мало. Они уверены, что будущее нашей расы за искусственно выращенными телами, с уже заложенными в них навыках выживания. Верховный Совет активно пропагандирует то, что только так мы можем заново занять свое место хозяев планеты. Никто не захочет возвращаться к старым реалиям.
— Значит, Верховный Совет в курсе о людях из джунглей, но держит это в тайне? — догадалась рыжая. Все-таки, бывали моменты, когда котелок у нее варил, и очень даже неплохо.
— Наверняка. Для производства искусственных тел нужен особый ресурс, которого очень мало на планете. Вряд ли можно предположить, что в его поисках исследователи никогда не натыкались на поселения.
— А твой отец о них знал?
— Исследователи с нашей базы нашли одно такое поселение относительно недавно, да и то, случайно, так как оно очень хорошо спрятано. Но они никому не говорили о своей находке.
— Твою мать… — Виталя сказал это таким тоном, что мы мгновенно обернулись, ища глазами опасность. Но было все тихо. — Помните, что говорил Координатор? Что исследователей убили из-за находки, которую они обнаружили в джунглях!
— И кто-то из Верховного Совета решил, что они могут о ней разболтать, — закончил я его мысль. — Ненавижу диктатуру.
— Это все для благо человечества, — пожала плечами Мафую. — Вирус уничтожил нас, и глупо снова возвращаться к тому времени, когда мы были беспомощны, как таракан под занесенным для удара тапком. Нужна новая, улучшенная человеческая раса. Сейчас уже никто не рожает детей, размножение идет только путем закупки душ и помещения их в уже готовые тела, строятся новые города будущего, изобретаются новые технологии, обеспечивающие нас всем необходимым без применения выкачанных их планеты природных ресурсов. И жители поселений это тоже понимают, поэтому о себе не заявляют.
— Но как они здесь выживают? — я почесал затылок. — Окруженные монстрами, без поддержки людей с баз… Неплохо бы посмотреть.
— Забудь. Мы не сунемся к ним, даже если придется.
— Почему это?
— Просто.
Спорить с этой охотницей-маломеркой было, по всей видимости, бесполезно.
— Ну, а ты, Мафую? Ты как, поддерживаешь идею создания нового, улучшенного человечества, или все же предпочитаешь размножаться по старинке?
Даша нарочито
— По старинке. Это, может, не так качественно, но зато приятно.
Теперь уже пришлось закашляться нам с Виталей. Рыжая прожигала нас взглядом, в котором ясно читалось, что мы перешли черту общения с новенькой. Пришлось срочно свернуть базар о размножении, и снова сосредоточиться на деле.
Как раз вовремя. Мы уже прошли деревню, не обнаружив в ней ничего интересного, как вдруг Мафую, шедшая впереди, вдруг застыла на месте — в той же позе, с тем же выражением лица, с каким и несколько секунд назад. Мы чуть не натолкнулись на нее, и тоже встали.
— В чем дело… — начал было Виталя, и охнул, когда рука девушки поймала и выкрутила его кисть, заставляя опуститься на землю. Я предусмотрительно лег сам, дернув Дашу за юбку. Мафую медленно расслабилась, выдохнула, вдохнула, и снова обратилась в слух. Теперь уже и до нас донеслись странные звуки — приглушенное сопение и чавканье.
— Что это? — шепотом спросила рыжая.
Мафую опустила руку на кинжал, заткнутый за пояс, и слегка склонила голову. Мы как раз вышли на последнюю улицу деревни, сплошь составленную из разваленных домов, нагромождений бетонных плит, и даже нескольких брошенных автомобилей. Сразу за ней снова начиналась полоса деревьев. Звуки шли явно из ближайшего дома посередине улицы, пятого или шестого по счету.
— Что делать? — осведомился я одними губами.
— Я разведаю, — не дожидаясь согласия, охотница одним бесшумным прыжком пересекла улицу, и скрылась в развалинах. Первой моей мыслью было забиться в щель, но она тут же улетучилась, освобождая место прежнему азарту. Приказа прятаться не было, но только для меня.
— Виталь, уведи Дашу, спрячь вон там. Я позову, если будет нужна помощь.
Дом был одноэтажный, крыша рухнула, воняло так, будто здесь кто-то умер не своей смертью, а перед этим успел хорошенько опорожнить кишечник. Зажав нос, я едва нашел дорогу в направлении, где скрылась Мафую. Наша маленькая охотница обнаружилась в предбаннике, она стояла на краю ржавой ванны, и смотрела в крошечное окошечко. Я вскарабкался, и встал рядом (Мафую только слегка скосила глаз в мою сторону, и вернулась к наблюдению). Зрелище, представшее перед нашими глазами, никак не годилось для людей, плотно пообедавшим пять минут назад.
У соседнего такого же одноэтажного дома крыша вообще отсутствовала, перегородки развалились, и весь он представлял как бы большой, бетонный короб. Дно короба было устлано листьями, а на нем возлежало самое необычное существо из всех, которых мне довелось видеть в своих дурацких снах, и это если не считать фентези фильмов. Ростом оно было не меньше пятнадцати метров, и сильно смахивало на громадную, волосатую обезьяну, с короткими толстыми ногами и длинными (каждая почти до колена) руками, увенчанными огромными лапами с толстыми пальцами. Голова была маленькой, и сидела на теле, как большой камень на вершине холма, но даже лицо этой обезьяны не было обезьяньим: четыре глаза, два больших посередине, как у людей, и два маленьких, по бокам, нос, и крошечная пасть с такими же крошечными зубами. Довершала картину пышная грива, похожая на львиную, только состоящая из копны длинных, прямых волос, выходящих из затылка, и спадающих на спину.