Загробная карьера Саши Маузера
Шрифт:
— Мда, вот только что-то я клейма или ошейника на них нигде не заметил.
— Зайка, иди, погуляй, — Кадмин шлепнул блондинку по пятой точке, и она продефилировала к двери, не забыв на прощание соблазнительно качнуть бедрами. Вместо нее вошли те самые двое громил, и встали у дверей, таращась на нас исподлобья. Дождавшись, пока закроется дверь, хозяин кабинета неожиданно стукнул кулаком по столу. — Ну-ка, давайте, признавайтесь, кто вы, нахрен, такие? Как нашли наш поселок? С какой целью пришли сюда?
— Мы исследователи, — мне
— Ни о чем эти ваши карточки мне не говорят. Исследователи, мать их! Вон та, рыжая, наверное, биолог, специалист по всему живому, да? А этот, небось, геолог, исследователь горной породы? А ты у нас наверное, бабочек изучаешь?
— У нас уже есть такой спец, — невольно я вспомнил про Мафую. Где ее черти носят? — А даже если и так, то что?
— А то! Не верю я вам, и никто не верит. Люди у дверей собрались, чтобы вас на костер отправить, и сжечь. За то, что вы нарушили договор.
— Какой еще договор?
— Договор о границе, — вместо него ответил Виталя. — Люди с баз ни в коем случае не должны пересекать границы деревень людей из джунглей. А тому, кто пересечет, смерть.
— Бред какой-то.
— Да вот, оказывается, не бред, — вздохнула Даша. — Прошлые исследователи поклялись хранить тайну о своей находке до самой смерти. А мы пришли по их карте, где они крестиком отметили это селение. Получается, что они открыли тайну нам, нарушили клятву, а так как они уже мертвы, то наказание придется нести нам.
— Если кто не помнит, мы пришли, потому что нас сюда привела эта умирающая животина. Откуда нам было знать, в какую сторону она ползет?
— Умирающая животина! — кулак ударился об поверхность стола, и ноутбук подпрыгнул. — Эта животина вместе с той, которую вы убили раньше, защищала нас от верной смерти много лет! А вы так хладнокровно убили их обоих!
— И оставили ребенка без родителей, — добавила рыжая.
— Тем более!
— Работа исследователя предполагает уничтожать неизученные формы жизни, чтобы отправлять их на изучение в Научный Центр, — возразил я. — Именно это мы и собирались сделать. Если наши предшественники вам этого не объяснили, то мы здесь не при чем.
— Молчать!
Брызгая слюной от ярости, он щелкнул пальцами. Мне на плечо опустилась крепкая ладонь громилы, и сжала ее так, что я охнул от боли.
— Глава селения велел все узнать. Он явится сюда примерно через десять минут. Следовательно, у вас есть минута, чтобы сказать правду, или мои ребята, чтобы уложиться в срок, выбивают из вас сведения более кардинальными методами. И начнем мы с рыжей.
Второй громила приблизился к кровати. Виталя медленно отодвинулся, загораживая Дашу. Я незаметно сглотнул.
— Нам нечего скрывать. Мы исследователи, можете позвонить на базу, там все подтвердят.
— Не хотите, значит, по-хорошему, — Кадмин устроился в кресле поудобнее. — Я вас предупреждал. Эй, ты,
Второй громила протянул руку. Виталя сцепил зубы, и приподнялся, готовый броситься на него. Даша сжалась.
И тут, внезапно, как гром среди ясного неба, за дверью прозвучал голос:
— Господин Кадмин, пришел глава селения.
— Спасибо, Кира, — процедил хозяин борделя сквозь зубы, и с плохо скрываемым сожалением махнул рукой. — Отставить. Выведите их, и смотрите, чтобы не сбежали.
Меня толкнули в спину. Второй громила опустил руку, и мотнул головой в сторону двери, подкрепляя просьбу демонстрацией увесистого кулака. Мы втроем поднялись с кроватей.
В коридоре нам снова встретилась брюнетка Кира — она виновато посмотрела в нашу сторону, и отвернулась. Не успел я подумать, в чем дело, как одна из многочисленных дверей приоткрылась. На секунду я увидел чьи-то раскосые глаза, и тонкую деревянную трубочку, прижатую к губам, потом в шею снова кольнуло, глаза закрылись, тело поехало куда-то вбок.
Ну вот, опять двадцать пять.
Глава тринадцатая: Те же и казнь
Третье пробуждение было куда хуже первых двух, даже вместе взятых. Во глотке опять было сухо, как в пустыне, и голова разлеталась на куски, но когда я попробовал пошевелиться, то обнаружил, что мои многострадальные руки и ноги стягивает грубая веревка, а во рту на манер кляпа торчат… чьи-то кружевные трусы. Тьфу-ты, дожились, уже в фетишиста превращаюсь. Богом клянусь, найду того, кто решил так подшутить — заставлю его эти трусы сожрать, без соли и хлеба.
Вокруг полная, беспросветная темнота, под спиной что-то мягкое, и слегка шуршит. Повернув голову, я отчаянно замычал, пытаясь привлечь внимание кого-нибудь, кто мог находиться в этой темноте поблизости. Ответ не заставил себя ждать.
— Блин, как-то по приколу на спор в армии выпил тормозной жидкости, так даже после нее так хреново не было… — простонал где-то рядом приглушенный голос Витали. — Саня, ты здесь?
— М-м-м-м…
— Чего мычишь, язык отсох?
Да чтоб у тебя самого язык отсох, а вместе с ним и то, чем детей делают. Возле левого плеча что-то зашуршало, и в нос попал уже знакомый, можно даже сказать, родной запах.
— У вас тоже руки связаны? — спросила Даша, вертя головой, пока ее волосы щекотали мне лицо.
— У меня да, — Виталя закряхтел, и выругался. — Насчет Маузера не знаю.
— М-м-м-м! — злобно промычал я, и забился, как рыба в сетке.
— Чего это с ним? — поинтересовалась рыжая.
— Обиделся, наверное.
Конечно, обиделся! Какого хрена, спрашивается, мне в рот запихали чьи-то трусы, а вам нет? Откатившись немного вбок, я обнаружил, что лежу на сене, а совсем рядом находится деревянная стена, сбитая из досок. Между тем где-то снаружи, видимо, раздался приглушенный гул, какие-то голоса, и тихое потрескивание.