Загробная карьера Саши Маузера

Пасацкий Александр

— Что-то незаметно, что они были против, когда кидали в сарай горящие палки, — проворчал Виталя.

— Надо уходить отсюда, — рассудила Мафую. — Пока не поздно. Через заднюю дверь. Еда есть, на дорогу обратно хватит.

— Поддерживаю, — кивнул я. — Кто его знает, до чего они опять додуматься могут? А вдруг в следующий раз решат нас повесить?

— Только не это! — Даша вся содрогнулась от такой мысли. — Вы правы, бежим скорее!

Поскольку все жители селения были на митинге, охранять нас было некому. Единственная беда — пришлось забыть про снаряжение, которое было на нас до того, как мы сюда попали. Но когда я вспомнил про тушу убитого

самца, все еще ожидающего транспортировки и продажи, то успокоился. Завязав в узелок сухпаек из запасов главы селения, мы открыли заднюю дверь, по очереди выскользнули из дома, крадучись, пробрались огородами на соседнюю улицу, и дали деру. Как говорится, ушли по-английски, не попрощавшись.

Навигатор мы тоже потеряли, но Мафую, как нашла дорогу сюда, так и без труда вывела нас обратно. Оказалось, что селение со всех сторону окружено горами, и находится в своего рода нычке, а путь туда вел через пещеру, вход в которой был замаскирован в густых кустах. Только когда я выбрался из темноты пещеры, то только тогда почувствовал облегчение и уверенность, что погони удалось избежать. Жалко, конечно, уходить не познакомившись с новыми людьми, но я не для того умирал, чтобы просто тупо сгореть связанным в каком-то сарае, или еще что похуже. И не для того становился охотником на чудовищ, чтобы меня вот так запросто кокнули какие-то деревенские дикари. Страшно представить, как будут смеяться мои будущие потомки, если, конечно, мне вообще светит хоть какое-то потомство.

— И что дальше? — спросил Виталя, щурясь от сильного ветра, шедшего с севера.

— Все, как и раньше, — я пригладил растрепавшиеся волосы. — Берем добычу, и возвращаемся на базу. Мафую, ты пригнала грузовик?

— Там стоит.

— Тогда пошли.

— А мы еще сюда вернемся? — спросила Даша, оглядываясь на гору, хранившую в себе такой важный секрет.

— И не мечтай.

Но, как оказалось позже, я слишком поторопился с таким решением.

Глава четырнадцатая: Первый заказ

Густое красное марево окутало крошечный подвал. Так, блин, что у меня в голове опять происходит? Не хватало еще галлюцинаций. Хотя, может это красная горячка? Правильно, столько бухать. А почему не белая? А потому что я не ангел, и уже точно не демон. Один раз умер, продолжаю жить, как ни в чем не бывало, а так не и разобрался, что же я за существо такое…

— Кажись, мне уже хватит, — Даша опрокинула в себя кружку с вином, занюхала собственными рыжими волосами, и попыталась подняться. — Пойду, покурю.

— Ты же не куришь, — напомнил Виталя, медленно раскачиваясь, сидя на перевернутой бочке, как маятник.

— А, да, точно… — рыжая села обратно, и с печальным вздохом, выражавшем всю суть безысходности, снова наполнила кружку. — Ик! За что мы еще не пили?

— Да вроде уже всех упомянули, — глядя на нее, Худой начал раскачиваться еще сильнее. — И родителей, и Сталина, и коммунизм, и даже за любовь выпили… не чокаясь… до дна…

При слове "любовь" он отвернулся, и вытер слезы, как маленький ребенок. Наверное, с этим термином у него были связаны не самые веселые воспоминания. А может быть, это было связано с тем, что наша пьянка продолжалась уже три дня.

Получив кучу бабла за убитого самца, мы чувствовали себя как птенчики, выпавшие из гнезда, и поймавшие свою первую гусеницу. Нас пьянили открывшиеся перспективы, успех давал ощущение вселенского счастья, думалось только о хорошем. Настолько хорошем, что я предложил отметить нашу первую

победу. Встала только одна проблема: из-за того, что человечества осталось совсем мало, люди практически перешли на "сухой закон", и вот уже много лет эта удивительная версия развития Земли не знала даже самого слова "алкоголь", не говоря уже о том, чтобы попробовать его на вкус. Оно, конечно, похвально, но не всегда. К счастью, здесь, как и у нас, деньги все еще имели вес в качестве неоспоримого аргумента.

Помог нам хозяин фермы Динар, открывший нам тайну: оказывается, под фермой находится подвал, забитый бочками с вином более чем тридцатилетней выдержки. Сам подвал считался семейной реликвией, и берегли его к тому дню, когда люди снова вернут себе статус хозяев планеты, чтобы это событие громко отпраздновать. Однако Динар отлично понимал, что этого дня не увидит ни он, ни его внуки, ни даже его правнуки. Поэтому и продал нам весь подвал, не торгуясь, за сотню тысяч баллов.

Далее с нами приключилась классическая история Остапа Бендера про учительницу английского (или французкого, не помню уже точно). Даша никогда в жизни не пробовала вино, а мы с Виталей слишком долго воздерживались по причине бедности, поэтому ничего удивительного, что нам троим буквально снесло крышу. Три дня мы не почти вылезали из подвала, посылая Мафую за закуской, и поднимая тосты за самые разнообразные вещи, между делом просвещая Дашу о значении этих самых тостов, на три дня вы выпали из реальности, отдыхая так, как и должны отдыхать работники самой опасной, и в то же время самой высокооплачиваемой профессии в мире. На данный момент я уже смутно помнил, что мы вообще празднуем, и кто эти люди рядом со мной, и где я вообще нахожусь. Уверен, мои верные боевые товарищи чувствовали себя точно также.

— Маузер! Слышь, Маузер! — Даша потрясла меня за плечо. — Твоя очередь тост говорить!

— Отстань, рыжая, — храбро решив вырваться из этого винного ада, когда всего вокруг так много, что не осилишь, а оставлять жалко, потому что за все уже уплачено, я попытался подняться. — Сама говори, если тебе надо. А где Ма… Ма… фу… Короче, где эта, третья? Ой, то есть, четвертая?

— А у нас что, была четвертая? — засомневался Виталя, обхватив руками голову. — Ох, блин, ничего не помню!

— Если не помнишь, посмотри на свой нос, — посоветовала Даша, выпивая вино все с тем же печальным вздохом.

— Ого! А кто мне его разбил?

— Та, четвертая, когда ты попытался к ней пристать. Педофил!

— Тебе за это светит три года, извращенец, — я ступил на шаткую деревянную лестницу, ведущую наверх, и чуть не упал. — Так, все, вы как хотите, а я завязываю.

— Что завязываешь? — уточнила Даша. Этот, вроде бы неуместный вопрос, заставил меня остановиться, и задуматься. Действительно, а что в таком случае надо завязать? Может, узел какой-то? Если так говорят, значит, не просто так?

Наверху распахнулась тяжелая дверь, и знакомый бесстрастный голос Мафую произнес:

— Вот они, квасят. На вашем месте, я бы туда не спускалась, а то они и вас к себе затянут.

— Ничего, я рискну, — ответил ей другой, мужской. — Только ты никуда не уходи, я позову, если надо будет тела вынести, и закопать.

Отойдя от лестницы подальше, я сел на свое старое место, глядя на того, кто к нам спускается. Мои собутыльники тоже замолчали.

— Исследуете вино местного разлива? — ухмыльнулся Координатор, брезгливо переступая растекшуюся на полу лужицу. — Что-то вас в джунглях давно не видно, я даже забеспокоился.