Загробная карьера Саши Маузера

Пасацкий Александр

— А неплохо получилось, скажи, Сань, — Виталя закурил, с улыбкой прислушиваясь к возмущенному ворчанию из кузова.

— Вообще отлично. Немного мозгов, немного мускулов, четкая слаженность — вот и весь секрет. Эй, Лобанов, если ты там от работы прячешься, то можешь выходить, мы тебя нашли.

— Да ничего я не прячусь, — кузнец вышел из джунглей, держа в руке рулон туалетной бумаги. — Просто по нужде отходил.

— Пока ты по нужде ходишь, нас тут уже самих могут употребить, а потом выс… гм, выгадить, я хотел сказать. Сколько раз повторять: ты постоянно должен находиться рядом, чтобы

подстраховать, помочь, если что. Чего стоишь, глазами хлопаешь? Складывай пандус, собирай инструменты, все, как обычно.

— А я чего, один буду все делать? — возмутился Сеня. — Я же так до вечера упахаюсь!

— Мафую!

— Да ладно-ладно, чё сразу Мафую, понял я, щас сделаю, — забормотал кузнец, мгновенно сменив тон. — Уже и пошутить нельзя.

После нескольких неудачных попыток совершенно случайно мне удалось найти крюк на этого идиота. Случилось это после нашей третьей командной охоты — тогда мы поймали очень жирную, и очень редкую птичку, которую и отправили на третью базу в Научный Центр. И получили за нее целых пятьсот тысяч баллов, триста из которых я раздал между новичками в качестве зарплаты.

В тот вечер у нас был праздник, и, опьяненный успехом и вином Лобанов начал потихоньку наглеть — сначала попытался пристать к Кире, потом сделал пару нецензурных намеков Даше, а потом, в конце концов, подкатил к Мафую, и самым пошлым образом пошутил насчет того, какая она маленькая. Чем она ответила — не видел, рассказать не могу. Но уже в следующую секунду Сеня катался по земле, держась за причинное место и вопя благим матом, а маленькая охотница четко, раз и навсегда озвучила свое единственное требование: никогда и ни при каких обстоятельствах над ней не шутить.

Так что теперь, стоило Лобанову начать филонить, я произносил всего одно имя — и наблюдал, как он из хамоватого быдла превращается в готового на все раба.

— Ну что, пока шабаш? — Лю посмотрел на яркое солнце.

— У нас с тобой еще одно дело. А остальным пока перекур. Везите добычу в убежище, и, как успокоится, запихивайте ее в клетку. И передайте Кире, пусть выставляет красавчика на аукцион. Только, блин, чтобы больше никто, кроме нее, к компьютеру не лез, это ясно?

— Да ладно тебе, — Виталя докурил, и полез за руль грузовика. — Это просто была Дашина шутка.

— Читал я ее шутки. "Монстр с хреном — триста тысяч пятьдесят баллов, монстр без хрена — триста тысяч баллов, хрен монстрячий — пятьдесят балов". Мне знаешь, как потом стыдно было?

Изрядно искалеченный, но благодаря Ахиллу все еще работающий "Камаз" зафырчал, и неторопливо двинулся по дороге к дому. За ним пешком отправились и остальные, в том числе и обливающийся потом Лобанов, тащивший на плечах пандус, на который было аккуратно уложено сверху все наше снаряжение — ружья, топоры, ножи, веревки, и все такое прочее. А мы с Лю после недолгого отдыха двинулись в другом направлении.

Извилистая тропинка долгое время петляла между деревьями, пока не привела нас на крошечную, скрытую со всех сторон поляну. Казалось, какой-то садовод принес сюда и высадил все семена самых красивых цветов, которые только встречались на Земле — здесь было так офигенно красиво, что создавалось ощущение, будто ты попал в сказку.

А посреди цветов, лежа на спине, в наглую и без задних ног дрыхла Даша.

— Эй, рыжая! — ласково позвал я. — Просыпайся, красавица, просыпайся, моя радость. Пора вставать.

— О, Маузер! — она открыла глаза, и сладко потянулась. — А что, все уже закончилось?

— Все уже закончилось, солнышко. Надеюсь, теперь ты не откажешься прогуляться со мной в одно место? У меня для тебя сюрприз.

— Правда? — она сразу вскочила. — Обожаю сюрпризы! А далеко?

— Далеко, но у нас машина есть. Идем, любимая, с тобой хоть на край света.

Спустя полчаса грузовичок-тягач, рыча от натуги, взобрался на край скалы, уходящей высоко вверх. Отсюда с обрыва открывался просто фантастический вид — далеко внизу расстилались плотным зеленым одеялом джунгли, где кишела жизнь, а монстры и люди рвали друг другу глотки за право быть хозяевами планеты. Тут же, на краю скалы, грустно сидел наш пегас, привязанный к железным кольям, на глазах у него была широкая черная повязка, а на спине закреплено кожаное седло.

— Что ты задумал? — Дашу так и распирало от любопытства. — Хочешь сделать мне предложение стать твоей женой?

— Лучше, милая, намного лучше. Ты ведь мне доверяешь, правда? — я кивнул Лю, и мы одновременно зашли ей за спину с двух сторон. — Берем!

— Мальчики, вы чего? Ай, не надо! Пустите!

Сколько бы рыжая не брыкалась, но мы общими усилиями закинули ее в седло, и привязали к пегасу, пропустив руки у него под шеей, а ноги закрепив в железных стременах. Только тогда Даша обмякла, и испуганно сжалась.

— Саш, ну ты чего?

— Так, все, рыжая, шутки в сторону, — отбросив нежные "сюси-муси", я заговорил обычным тоном. — Видишь ли, нас всех глубоко беспокоит, что пока мы каждый день трудимся, проливаем пот, и рискуем быть съеденными, ты балдеешь и ничего не делаешь. Я долго думал, чем бы тебя таким нагрузить, чтобы ты не потеряла свою девственную, невинную красоту, и все-таки придумал. Нам крайне нужна воздушная разведка, ты ведь помнишь, что случилось тогда с быками? Конечно, помнишь. Поэтому, с сегодняшнего дня начнешь учиться летать на пегасе, а как научишься, будешь во время охоты парить вверху, и докладывать нам обо всем, что видишь.

— Да как же я на нем летать научусь? Я же высоты боюсь! Да и он меня не любит!

— Вот тут ты не права. Лю уже говорил, что пегас принимает только женскую ласку. Так вот, ты реально единственная, к кому он испытывает симпатию. Кира до смерти боится животных, а Мафую может рассматривать приручение крылатой лошади только с одной целью — чтобы зажарить ее и съесть. Как видишь, все против тебя.

— А высота?

— Мужайся, рыжая. Каждый из нас должен в один прекрасный момент взглянуть в лицо своему страху. Если ты поборешь страх высоты, все остальные для тебя будет легче легкого. Значит, слушай, и запоминай. Сейчас Лю снимет с него повязку, и бросит вниз его любимое лакомство, а пегас, само собой, ринется вниз, чтобы его поймать, и потом вернется сюда за новой порцией. Ты должна продержаться, и не умереть со страху. Все, солнышко, закрой глаза, и приготовься, — погладив ее по волосам, я отошел в сторону.