Загробная карьера Саши Маузера
Шрифт:
— Маузер.
— А? — я повернул голову… и торопливо поднялся глаза вверх, стараясь не пялиться на то, что находилось в воде возле меня на расстоянии вытянутой руки. И как это я раньше не заметил, что у нее уже вполне сформировавшееся тело юной девушки? Мало того, еще и сидел с позапрошлого вечера на голодном пайке, тут у кого хочешь, все внизу зашевелится.
— Нам надо поговорить. О том, что произошло утром. Ты сказал отложить это на потом, но сейчас у нас есть свободное время.
— Верно, — блин, вот засада. — Только давай поговорим не обо мне, а о тебе.
— Обо
— Угу. Откуда столько силы и выносливости? Почему ты сказала Смирнову, что тебе восемнадцать, но выглядишь максимум на четырнадцать? Почему ты убиваешь монстров с такой радостной невозмутимостью? Почему вообще у тебя на лице не отображаются никакие эмоции? И, наконец, почему у меня с каждым днем создается ощущение, что рядом с нами живет биоробот, созданный при помощи современных технологий, как Ахилл? Перефразируя твой утренний вопрос, обращаюсь к тебе: кто ты, Мафую?
— Но ведь первая об этом спросила я, — пожала плечом маленькая охотница.
Я замолчал, и минуты через три недоверчиво спросил:
— Что, правда?
— Да. Ответь сначала ты, потом отвечу я.
— Справедливо. Ладно, я отвечу, но тогда придется начинать все с самого начала. Вот ты, например, в курсе, как мы с Виталей оказались жителями вашего загнивающего, пост апокалиптического мира?
— Да, он упоминал об этом. Но он рассказал не все. Например, кем надо быть, чтобы согласиться отдать себя под нож хирурга за деньги.
— Кем-кем… Неудачником. Все началось с того, что я оказался на улице, без семьи, друзей, средств к существованию и крыши над головой. Вот и пошел в клинику, думал, что сдохну там, и дело с концом.
— Как же так вышло? — недоверчиво спросила Мафую. — Твои родители погибли? В аварии? Или их убили?
— Хуже. Мать бросила нас, когда мне было семь. Укатила на острова с богатым пареньком, ну и сгорела вместе с ним на его яхте. А отец вышвырнул меня из дома, когда мне исполнилось двадцать два.
— Из-за чего?
— Не из-за чего, а из-за кого, — поправил я. — Из-за мачехи, будь она неладна. Стандартная жизненная ситуация — мужик привел домой бабу, а бабе не понравилось, что его отпрыск тоже там живет, мешает ей хозяйничать. Ну, и подставила меня. Дождалась, пока папашу свистнут на ночное дежурство, устроила липовый праздник, набухала меня в хламину, а потом подстроила все так, чтобы выглядело, будто я ее избил и изнасиловал. Утром отец вернулся, увидел все это. Слово за слово, ну и вытолкали меня за дверь вместе с чемоданом.
Мафую слегка сдвинула вместе брови.
— Так ты ее реально изнасиловал?
— Если бы папаша включил логику, он бы понял, что я был в том состоянии, когда мог только лежать бревном и блевать в тазик. Но, к сожалению, бывают моменты, когда вместо логики включаются эмоции. Да и выглядело все достаточно правдиво — и губу себе разбила, и платье порвала, и мне чего-то там сделала. Короче, даже и говорить нечего.
— А дальше?
— Друзей я себе не заимел, других родных не было. Учился я всегда неважно, после школы перебивался случайными заработками, в тот момент денег ни копейки не было. Первое время мыкался по
— Твои утренние бойцовские способности.
— Когда я лежал у себя и стонал от боли, у меня открылось что-то вроде канала связи с одним мужиком, погоняло — Асмодей. Он-то мне и рассказал про королеву монстров, и добавил что-то насчет трансформации. Это уже потом я понял, что меня змеюка укусила. Наверное, ее яд как-то заставил мой организм перестроиться, включить в момент опасности скрытые рефлексы. Отсюда и токсичная слюна, и желтые глаза. Кстати, говорят, что змеи неважно видят, различая только контуры жертвы. В подобном аспекте я видел все тех бедняг, что хотели тебя, прости за выражение, многократно отчебучить.
— Тогда это многое объясняет, — задумчиво сказала Мафую.
А дальше произошло что-то и вовсе непонятное — я даже не успел среагировать, как она встала, шагнула вперед, развернулась, и легла прямо на меня, прислонившись спиной к моей груди, и положив голову мне на плечо. Глаза невольно поползли вниз, на маленькие, но очень аппетитные шарики, хорошо еще, что руки успел вовремя сжать в кулаки.
— Ты чего это?
— Просто. Мы с тобой теперь похожи. Захотелось сесть поближе.
— Уж не знаю, чем это мы там с тобой таким похожи, но лучше бы отодвинулась подальше… Минутку! В смысле, теперь? Ты что, тоже какой-то мутант?
— Посмотри сюда, — она подняла левую руку. Прищурившись, я разглядел на сгибе локтя две крошечные точки. — Первый раз в джунглях. Четыре года. Боль стерла все улыбки, все эмоции и чувства, но она дала мне силу, которой я пользуюсь и сейчас.
— Тоже змея?
— Я не помню, — она замолчала, пока я молчал, стараясь лишний раз не двигаться от греха подальше. — Ты думаешь, я за деньги с тобой работаю?
— Поставила мне условие тридцати семи процентов прибыли, и еще спрашивает!
— Ты сам предложил, — напомнила Мафую. — А я ведь ни одного балла не потратила из тех, что мы заработали за все это время. Деньги меня не интересуют, просто… А что мне еще делать? Как распоряжаться тем, чего я не просила? Судьба дала мне шанс выжить в джунглях, и хотя бы отчасти истребить то зло, что держит нас в вечном страхе — я этим пользуюсь. Я не получаю от этого удовольствия или радости. Просто живу, как механическая машина, созданная для убийств. Какой меня, кстати, и сделали.
— И поэтому пошла тогда с нами?
— Да. После смерти отца у меня не осталось никого, я бы одичала, находясь в полном одиночестве. Превратилась бы в того, кого сейчас уничтожаю. Знаешь, с вами я даже начала испытывать какие-то чувства. Радость, веселье, горе или боль. А не пошла бы тогда — и не познала бы их. Вот и вся история.
И снова молчание. Но в этот раз я уже знал, чем отвлечься от непристойных мыслей.
— Слушай, а можно спросить?
— Давай.
— Что у тебя на шее?