Закат Эллурма
Шрифт:
– Прямо внутрь тиглана? – волна отвращения прокатилась от медведя.
– Долго объяснять, но в этом нет ничего противного, мне даже нравилось. Давай лучше знакомиться, а то мы с тобой в одной лодке, а даже знать не знаем, как друг друга зовут. Я Олег.
– Шризом мамка назвала, рад знакомству! – пробасил в голове Олега урса.
– Вот и познакомились, Шриз, а теперь давай думать, как турнир выигрывать!
Заскрипела несмазанная деревянная дверь, послышалось рычание чёрной суки с рыжими подпалинами, и через секунду появилась она сама, следом шёл распорядитель арены.
–
Шриз угрожающе зарычал и встал на задние лапы, глаза загорелись красным, на каждой из передних лап появились по три красных когтя, вот только размером они были с хороший охотничий нож каждый. Урса резко прыгнул и в один миг оказался возле распорядителя, занося лапу для удара.
– Стой! – выкрикнул Олег.
Распорядитель согнулся и вжался в ближайшую стену, сука жалобно заскулила, а Шриз в последний момент изменил траекторию удара, рассекая толстенные стволы дерева, из которых и был выстроен хлев.
– Чего? Он меня обижал и вообще он плохой человек! – урса вновь повернул морду к распорядителю и занёс лапу для удара, но одновременно с этим ждал, что скажет хозяин.
– Если ты его убьёшь, то что будет с нами? Вряд ли нас отпустят, или доставят пред светлы очи императора!
– Инквизиторы вас заберут и кинут в темницу до суда, но суд будет недолгим, голову хозяину твоему отрубят и всего делов, – затараторил распорядитель арены.
– И всё, что мы задумали, накроется медным тазом!
– Чем? – заинтересовался медведь.
– Не выполним мы поставленные цели, вот чем! – ответил Олег, поднимаясь на ноги.
– Это да… – засомневался Шриз, – Ладно, живи пока.
Урса убрал когти и встал на четыре лапы, Олег подошёл к распорядителю.
– Да я вам еду принёс перед переездом, вас на императорскую арену переводят, – в голосе распорядителя прибавилось почтительности.
Олег посмотрел за спину хозяина арена и увидел на видавшем виды подносе большую супницу, от которой шёл дымок только что приготовленного супа, а ещё хорошую краюху хлеба и, кажется, заварной чайник.
– Какой ещё переезд? – спросил астроном.
– Так всё! Детские игры кончились, от каждой из пяти городских арен выдвигают кандидата для завтрашнего сражения в честь обретения императором Союзника. А вас велено доставить к вечеру на главную арену города!
Олег и Шриз переглянулись.
Приёмный день
Хоть как-то Рафаэля отвлекал от хмурых мыслей о Рэм только его сын. Император души не чаял в своём отпрыске, и его озорство позволяло хоть на миг перестать думать о сестре.
– Папа, папа, а можно я назову тигра Раджа? Как в той книге, что ты мне читал на ночь?
Рафаэль устало улыбнулся, а Имдин с разбега прыгнул на бок Рафанскому тигру и, ухватившись маленькими кулачками за белоснежную шкуру, взобрался на спину свирепому хищнику. Тигр недовольно рыкнул, но даже не подумал сбросить новоявленного наездника.
– Я подумаю, сынок, – ответил император.
– Ваше Сиятельство, вам необходимо
– Нет, – в который раз отказался Рафаэль.
Император почти не ел, спал урывками и всё время спрашивал о сестре. Имя Союзнику так и не дали, по обычаю его огласят в конце турнира.
– Господин, вам необходимо набраться сил, завтра вечером вам предстоит присутствовать на первой схватке в честь обретения вашим Сиятельством Союзника и нельзя появляться там таким ослабленным и измождённым! А прямо сейчас вашей аудиенции требуют два высокопоставленных представителя аристократии.
– Прямо требуют?! – Рафаэль нахмурился, черты лица его заострились, и теперь его профиль чем-то напоминал птичий. Это выражение не предвещало ничего хорошего.
– Да, господин, требуют. У главы клана Сверкающего клинка убили наследника, на одной из арен Гердании. А у второго пропала фамильная рапира, которая, к слову, и была в руках молодого аристократа, убитого на злосчастной арене. То есть, клинок не пропал, а был выпит прямо на арене…
– Хорошо… – с неохотой согласился император.
Рафаэль коснулся «Глаза Ворона», от амулета по коже императора побежали фиолетовые прожилки прямо к сердцу.
«А иначе я просто не смогу их всех выслушать! Рэм, где ты? Где же ты, сестра? Я чувствую, что-то случилось, что-то страшное… Но ты всё ещё жива! Я знаю, ты жива…»
Мир для императора медленно терял краски, картины героев прошлого и прекрасных дам, что висели на стенах, золотая лепнина на потолке, мебель из красных и бордовых сортов дерева – всё становилось серым, чёрным, бесцветным. Запахи, исходившие от растений и цветов, что росли повсюду, потеряли аромат. Волна безразличия накатывала постепенно, как прилив. Когда действие амулета достигло своего пика, сама жизнь стала чёрно-белой. Император поднялся из кресла и зашагал в сторону приёмного зала, тигр следовал за ним, а вот сына Рафаэль снял со спины Союзника и оставил в покоях.
– Но папа! – запротестовал Имдин.
– Ты ещё слишком мал, – отрезал Рафаэль.
Император вошёл в приёмный зал и сразу же проследовал к трону. Спинка трона была выполнена из резной кости и имела рисунок в виде взлетающего ворона, чёрный цвет только усиливал сходство с клановой птицей. Справа же находилась стеклянная мозаика, и от неё падал свет прямо на правителя и его монументальный престол, отчего последний, казался ещё более величественным.
Рафанский тигр расположился возле трона и сурово взирал на просителей сверху вниз. У подножия трона стояли двое, один постарше, второй лет тридцати, оба пузатые, но на тонких длинных ножках, у обоих лица были красными. Причиной красноты служило количество выпитого вина перед приёмом, а судя по тому, как эти двое пошатывались и расставляли ноги, вина выпито было больше дозволенного. Но зато эти двое явились в расписных нарядах, стоимость которых равнялась целому состоянию, и за такую гору золота можно было выкупить маленький квартал в Нижнем городе. Боевые рапиры на их поясах, судя по всему, были лучшим, что у этих представителей голубых кровей наличествовало.