Закат империи
Шрифт:
– Это так, но каким образом Сен-Доменг может быть вам полезен в таком деликатном деле?
– без малейшего намёка на иронию проговорила Галка.
– Мы едва утвердились в статусе лидера Нового Света, и мне - прошу понять меня правильно, сударь - вовсе не хочется жертвовать только что завоёванным.
– Я пока не говорил о каких-либо жертвах со стороны Сен-Доменга, мадам.
– Вот то-то и оно, что "пока", - тут Галка позволила себе тонкую многозначительную улыбку.
– Подобные оговорки иногда становятся теми самыми подводными рифами,
– Вы желаете загодя оговорить условия сделки?
– Вильгельм ответил ей точно такой же улыбкой. Встретились два политика, называется… - Что ж, я не против.
– Тогда карты на стол.
– Хорошо. Мне была бы весьма желательна ваша поддержка в Версале.
– Это напрашивается по логике событий, сударь. Король Людовик вас, мягко говоря, не жалует, и будет всячески возражать против…ваших планов. Особенно когда узнает, что его протеже - герцог Йоркский - пользуется куда меньшей поддержкой в Англии, чем вы.
– Вы полагаете, что король Франции ещё не в курсе?… - Вильгельм удивлённо поднял брови.
– Я полагаю, он абсолютно уверен в том, что одна лишь его поддержка гарантирует Джеймсу Стюарту победу в этом противостоянии. И что бы ни докладывал месье де Ла Рейни по обстановке в Англии, ему хоть кол на голове теши - не верит.
– Теперь настало время иронии, и Галка дала ей волю.
– Но его величество ждёт небольшое разочарование. Вот тогда, и не раньше, я смогу встрять со своим мнением.
– Мадам, это именно то, чего я от вас и жду, - штатгальтер чуть заметно качнул головой. Дрогнули пышные перья на шляпе.
– Но это не всё?
– Нет, - на сей раз усмешка Вильгельма была загадочной.
– Я понимаю, что Сен-Доменгу ещё рано ссориться с такой могущественной державой, как Франция, однако рано или поздно такой момент настанет. Однажды его величеству Людовику надоест играть с вами в независимость, и тогда…
– Сударь…
– Мадам, мы ведь с вами добрые друзья, не так ли?
– Хорошо… друг мой, - улыбнулась Галка, подумав при этом: "Блин, ещё один "добрый друг" на мою голову…" - Я предвидела это задолго до того, как мы объявили о независимости Сен-Доменга. Я говорила о том своим товарищам, и мы ещё семь лет назад пришли к одному непростому, но единственно возможному для нас варианту: держаться в кильватере Франции до тех пор, пока не сможем идти своим курсом. Вы правы, ссориться с Францией мы пока не имеем права. Однако если вы предлагаете нам пойти на столь рискованный шаг, то вы наверняка можете также предложить нам расклад получше. В противном случае этот разговор не имеет смысла.
– Что вы скажете о некоей лиге государств, призванной не допустить превращения Франции в агрессивную империю на манер Римской?
– Стать убийцами империи? Заманчиво, - произнесла Галка.
– Один уточняющий вопрос: вы намерены убивать так каждую потенциальную империю, или ваша ненависть обращена именно против Франции?
– В данный момент никто
– Вильгельм ловко ушёл от прямого ответа.
– Сейчас важно остановить его. А в будущем… Мадам, друг мой, я не дельфийский оракул, чтобы предвидеть комбинации, которые сложатся через двадцать, тридцать или сто лет.
– Я тоже не оракул, друг мой, - теперь от улыбки мадам генерала повеяло холодом.
– Однако кое-какие мои предсказания имеют странное свойство сбываться. И я предсказываю Англии, если она пойдёт по имперскому пути, очень большие неприятности.
– У вас репутация честного человека, мадам, и только потому я уверен, что это не угроза, - мягко проговорил Вильгельм.
– Насколько я понимаю, вы враждуете не со Стюартами, не с Англией, а с некими принципами, кои вам глубоко противны. Могу ли я узнать, каковы эти принципы, и почему они для вас неприемлемы до такой степени?…
– Обвиняемый Грин, из показаний свидетелей стало ясно, что вы не были в курсе относительно намерений вашего адмирала вплоть до того момента, как он отдал приказ. Так ли это?
– Так и есть, - ответил бывший старший помощник "Сент-Джеймса", когда судебный пристав перевёл вопрос обвинителя на английский язык.
– Когда сэр Чарльз отдал приказ открыть огонь с левого борта, меня это удивило и озадачило, ведь корабль противника находился по правому борту от нас. А повреждения, полученные в бою, не позволяли нам стрелять с обоих бортов одновременно.
– Скажите, сеньор, могли ли вы отказаться от исполнения данного приказа?
– Нет, сэр. Я офицер королевского флота.
– Скажите, есть ли у вас семья, сеньор Грин?
– Протестую, ваша честь!
– тут же взвился Эллиот.
– Этот вопрос не имеет никакого отношения к рассматриваемому делу!
– Протест отклонён, сеньор адвокат, - спокойно ответил прокурор.
– Следует дать возможность сеньору Родригесу довести его мысль до конца… Обвиняемый, ответьте на заданный вопрос.
– Да, сэр, у меня есть семья, - сказал Грин.
– Мать, брат, жена и две дочери.
– Стало быть, если бы адмирал приказал вам расстрелять ваших близких, вы и в этом случае не рискнули бы ослушаться?
– Родригес не был иезуитом, но наверняка учился в их коллегиуме.
– Я снова вынужден заявить протест, ваша честь!
– искренне возмутился адвокат.
– Ставить моего подзащитного перед необходимостью отвечать на столь чудовищный вопрос недопустимо!