Закат раздрая. Часть 2. Юрий Данилович (1281 – 1325)
Шрифт:
Когда брательников плеяда,
Завет отцовский выполнять
Сошлась с дружинами своими,
Бесконными и верховыми,
Чтоб быстро развернув войска,
Можайск примыслить на века.
«Негоже, брат, гасить нам горя
Ковшами кислого вина.
Андрей с Орды вернётся вскоре.
Отцом же приобретена
Можайска ширь10, но Святослава11
Упрямство не отдало права», -
Увещевает брат
И Юрий встал – отёчен, пьян.
Поправился холодным квасом.
Присев со вздохом на кровать,
Перекрестился. Сиплым басом
Воскликнул громко: «Умывать!».
Пока в себя приводят князя,
Из норм приличия вылазя,
Главой макая в крепкий жбан,
Расскажем, кто такой Иван.
Еще он юн12, но норм отцовских,
В уменьях княжеских удал,
Из всех Данилычей Московских
Любовь к земле всерьёз впитал.
Он сызмальства следил за теми,
Кто нёс в обыденной системе
Отцу старанья помогать
В уделе строить благодать.
Есть старшие в семье Ивана:
Брат Саша, Дмитрий, Юрий-князь.
Есть младшие. Но дух и слава,
Как будто жаждали попасть
Не всем, сообразно их сану,
А больше прирасти к Ивану,
Пусть сам не сознавал пока,
Судьбины скорой кувырка.
Но всё он видит, всё заметит,
Кто сеет рожь, пшеницу жнёт,
Кого отправить на рассвете
Для разноплановых работ.
Коней ковать – подковы стары,
Готовить к осени амбра,
Дружине дать в дорогу снедь.
Все до распутицы успеть.
Но пусть Ивана роль достойна,
Все ж Юрий нынче наш герой,
И в цепь событья встанут стройно,
Тропой петляя вековой.
Лишь скажем для интриги пущей,
Что в недалеком уж грядущем,
В его стремленье за мечтой
Зовут Ивана Калитой13!
4
В сиянье брони14 золочённой,
Гарцует Юрий на коне.
Крестом и древнею иконой
Благословлён. С ним наравне
Из града братья выезжали,
Хвалясь сияньем русской стали
В игривых солнечных лучах
На крепких кряжистых конях.
Комонных15 ход неторопливый,
Пешцов16 пределы не видны,
Живые с присвистом мотивы,
Обозы надобью полны.
Похода цель бойцам понятна,
Забрать родное безвозвратно.
Ведет Московский Юрий рать
Можайск к уделу примышлять.
Во времена раздрая, свары,
Когда повздорили
Любая встреча ратью ярой
Стать может, жизнь перекроив.
Но здесь не будет битвы страшной,
Не бьют Можайск, не топчут пашню,
Покой людской не возмутят,
Не грабят град, не жгут посад.
Полки, приблизившись ко граду,
Открытых врат узрели пасть.
Из них священство вышло кряду
Всем клиром, истово молясь.
Признав московское начало,
Засада17 ратиться не стала –
От жертв возможных городясь,
В полон пошел можайский князь.
Наказ Данила исполняя,
Не пал ни конь, ни человек.
Без дозволения Сарая
Можайск с Москвой теперь навек.
5
Во злато роща приодета.
Убрали пышные хлеба.
Смурная хмарь сменяет лето.
На гумнах с песней молотьба.
Пока дожди не зачастили,
Пока стезя в пушистой пыли,
Распутья зыбени страшась,
С Орды спешит великий князь.
Он шел с сарайскими послами,
Нес ярлыки на княжий съезд.
В Переяславле ожидали
Андрея поезда приезд.
Бог весть, что там Орда решила,
Какого Рока ждать посыла,
Князь Юрий к худшему готов,
Скопивши в городе бойцов.
Собрались дети Даниила,
Боясь, что бой неотвратим,
Тверской Михайло, но кормила
Держал митрополит Максим,
Святитель Киевский и Русский
Перетерпев пути нагрузки,
Что тоже волею небес
В Переяславль пришёл на съезд.
По чину во главу застолья
Садится чопорно Андрей.
Внешне благой, но исподлобья
Косится на младых князей.
По две руки Орды посланцы,
В закатном зареве багрянца
Чванливо пьют, хамят, бузят,
Глодая кости жеребят.
Поодаль чуть, по двум сторонкам,
Данилычи расселись в ряд.
Степенный разговор негромкий,
Достойно, медленно едят.
Без броней – так велят устои,
Но и без них видать, что вои18
Сейчас за пиршества столом,
Едины думой вчетвером19.
Не объедаясь, не пьянея,
В седатой мудрости любим,
Как раз насупротив Андрея,
Воссел митрополит Максим.
По шуйце20, рядом со владыкой,
Удельный князь Твери Великой –
Михайло Ярослава сын
Съезд взглядом обводил незлым.
Пришел момент знакомства ради