Закат раздрая. Часть 2. Юрий Данилович (1281 – 1325)
Шрифт:
Москвы родной и чернь, и знать.
В такой серьёзной суматохе,
Всё просчитав, устав вконец,
Уверился – дела неплохи,
Но тут к нему влетел гонец.
Пока князья на суд отбыли,
Тверские по подмёрзшей пыли
Не останавливаясь шли,
Переяславской взять земли.
Полков не счесть. Земля остыла.
Акинф ведёт, забывши стыд,
Чтоб град забрать под Михаила,
Пока в Москве юнец
Но возраст смётке не помеха.
Дружине клич – всем быть в доспехах,
Ближайшим воям ехать враз,
Остатним ратям ждать приказ.
2
Чуть свет Иван в Переяславле.
К Москве с доверьем местный люд,
Сряжают город к страшной травле,
Не подготовишься – сомнут.
Усилить брёвнами ворота,
Как план защиты проработан
Проверить, ведь любую пядь
К осаде нужно укреплять.
Под молодым снежком игривым
В застывший Клещина простор
Ручьёв замёрзшие извивы
Вцепились, только до сих пор
Не устоялся лёд надёжный.
Иван подумал осторожно:
«Сюда бы немца – дурака,
Что прежде дед макнул слегка…».
Со стен, заботой увлечённый,
Узрел – не весь закончен труд.
Вдруг видит тёмные колоны,
Акинфовы войска идут,
Взметая снег с дорог плутавших.
Не в радость воинам вояж их,
Но так распорядился князь,
А значит – в бой, костьми ложась.
Тверских-то сил до небосклона,
Переяславль в осаду взят.
В Москве стовёрстно, отдалённо
Полки стоят, и если в град
Пришлёт гонца, то всею силой,
Что зло Акинфа разъярило,
Всей мощью воев, всей Москвой
Ответят на набег тверской.
Но обложили город крепко,
На каждой тропке стерегут.
Тверда враждебных звеньев сцепка,
Пытаться лезть – напрасный труд,
И сквозь осаду не пробиться.
Ни человек, ни конь, ни птица
Не могут войск преодолеть.
А в городе кончалась снедь.
Как свечи вспыхивали крыши
От стрел горящих тут и там.
Тушили. Но другие, ближе,
Взгорались. Тихо по церквам,
Упав пред ликами святыми,
В лампадок и лучинок дыме,
Народ молился, сбившись в клеть,
О том, чтоб всем не погореть.
Нельзя ждать милость от Бога,
Не предприняв геройских дел.
Иван, созвав дружину, строго
Бойцам приближенным велел –
Двум сотням, смелым поневоле,
Отвлечь врага, отдавшись доле:
«Гонцов в Москву! Акинфа рать,
Собрав
Все вои двинулись к воротам.
Героев на Руси не счесть!
Но с риском в бой пойти налётом
Немногим даровалась честь.
Нытьём ворот покой встревожен,
Мечи летят из крепких ножен,
На братьев ближних из Твери
Комонным приступом пошли.
Ударив каплей в море силы,
Гонцов отправили в Москву.
Успеха перспективы хилы,
Когда сквозь битву, наяву,
Как в страшном сне, не зная местность,
Ползут посланцы в неизвестность
Разнонаправлено, поврозь,
Лишь уповая на авось.
Дойдут или нет? Да кто ж их знает!
Иван предпринял всё, что мог.
Отряд тем часом погибает.
В гортани затаив комок,
Сквозь пелену от слёз мятежных
Смотрел как тонут, словно в стрежнях,
Во тьме врагов, и снег пунцов
От крови славных храбрецов.
Рукой махнул – дружина наконь.
Нет мочи княжичу терпеть.
Рванули с места! Хромый дьякон,
Услышав как повыла плеть,
Во брони с большего рамена,
Хоть и налёг самозабвенно,
У врат замешкался с замком.
Успел открыть. Упал ничком…
Дружина кинулась на пришлых,
Иван отряда во главе.
Сценарий боя не измышлен,
Надсад, лицом побагровев,
В сраженье мчатся наудачу:
Отвлечь, отбить, решить задачу.
Мечей увидев сотни бритв,
Акинф опешил отступив.
Попятились ряды тверские,
Внезапностью порядок смят,
Булат привнёс перипетии,
Спасая доблестный отряд.
Хоть и прореженный изрядно,
Со скоростью невероятной
Отряд, неравный уж двумстам,
В галоп пустился к воротам.
Ивана гридь36, закрывши с тыла,
Обрушив на злотворцев гнев,
Уставших воев пропустила,
В ворота следом залетев.
Кто без коней, не так поспешен,
Последний забегает пешим.
Запором звякнул хромый дьяк,
Вздохнув свободно, сел, обмяк.
Спасли друзей! Спасли героев!
Дружину чаркой удостоив,
Иван к бойцам, хвалить за смелость…
Осада ж никуда не делась.
3
Враги. Осада. Злые битвы.
А кто является врагом?
Те, кто с тобой един молитвой,
Но в бойню грешную влеком?
Кто сам, жену в Москве сыскавши,