Закат. Начало
Шрифт:
Генри не ответил на прикосновение Джулии. Он сидел неподвижно, будто парализованный. В недоумении Орманд отодвинулась, прикусывая нижнюю губу и явно смущаясь. Она почувствовала неловкость.
— Эта ночь вышла слишком бурной, вы не находите? — встала девушка с пола, прихрамывая и аккуратно передвигаясь по квартире. Генри молчал. Она подошла к ближайшему окну и распахнула деревянные створки. Вцепившись в подоконник двумя руками, Джулия постаралась отрезветь от дурмана этого невероятно привлекательного мужчины. Он пагубно действовал на нее. Девушка закрыла глаза, тяжело дыша и жадно хватая чистый ночной воздух. Все это время Генри внимательно наблюдал за ней.
Он поднялся с пола и пошел вслед за Джулией. Ее белокурые волосы сказочно сияли в сочетании яркого лунного и тусклого света уличных фонарей. Он видел, как она взволнована. Джулия
Ее кожа покрылась мурашками. Но она не обернулась, продолжая смотреть на пустынную улицу и резные макушки темных, едва покачивавшихся от ночного ветерка, деревьев. Выражение лица Брикмана было сосредоточенным и серьёзным. Он наклонился, осторожно касаясь губами ее теплой кожи. А затем, будто срываясь с невидимой цепи, агент потерял связь со временем. Неожиданно даже для него самого его движения стали горячими и решительными. Он увеличил давление, страстно потягивая, сжимая, прикусывая поверхность ее шеи. Джулия громко простонала в ответ, и это вернуло его в реальность. Генри прекратил свои действия и зажмурился. На месте его настойчивого поцелуя остались четко очерченные красные следы. Агент вздохнул, взял девушку за плечи, притянул спиной к своей груди и прошептал в белокурую макушку:
— Джулия, неужели ты не видишь безумия в моих глазах? Я теряю над собой контроль, пожалуйста, спаси меня от самого себя… Скажи, что ты не хочешь этого. Останови меня, и все прекратится!
По коже Джулии снова поползли мурашки. Не дождавшись ответа девушки, Брикман аккуратно взялся за ворот своего пиджака, все еще накинутого на ее плечи. Она стояла к нему спиной, и казалось, время вокруг остановилось. Брикман потянул ткань вниз, обнажая ее круглые плечи, открывая собственному взору ее великолепную спину.
— А если я не хочу тебя останавливать? — Обнаженная Джулия развернулась к нему лицом. Он увидел, как жадно горят ее глаза в темноте ночи. Пиджак упал на пол. Генри притянул женщину к себе, обняв за талию, ощущая через все еще влажную рубашку, как ее полная красивая грудь коснулась его груди. Это чувство свело его с ума окончательно. Джулия привстала на цыпочки и снова поцеловала его в губы.
— Просто скажи мне «нет», — пытался он не отвечать на ее поцелуи, отворачиваясь, но больше не мог сопротивляться их обоюдному желанию.
— Да, — ответила Джулия.
— «Нет», ты должна сказать мне «нет». Джулия, послушай, — попытался он остановить блондинку, — этого не должно произойти.
Но кровь уже бурлила, горячие волны делали ноги ватными, а пульс бился у самого горла.
— «Да» с первого взгляда, с первой секунды в том застрявшем лифте. Да, агент Брикман, — хрипло прошептала Джулия.
Она закрыла глаза, когда Генри взял ее лицо в свои ладони и нежно погладил скулы девушки.
— Мое второе имя Уи?льям. Мама звала меня Генри Уильям Брикман, если считала, что я нарушил какие-то правила, — улыбнулся агент, упираясь в ее горячий лоб своим.
— Уильям? — хихикнула Джулия, взглянув в его синие глаза. — Ванесса, — вздохнула девушка. — Изначально родители назвали меня Ванессой, но мне жутко не нравилось, и в двадцать один я стала Джулией.
— Ванесса? — переспросил Генри, прищурился, будто что-то вспоминая, затем слегка отодвинул девушку, внимательно изучая ее лицо. Большим пальцем правой руки он провел по губам Джулии и добавил: — Красивое имя.
Она лишь улыбнулась в ответ, от чего ее лицо стало еще привлекательнее. Генри почувствовал легкое покалывание во всем теле. Что-то толкало его действовать скорее, бросаться в этот омут без оглядки. Нечто схожее со страхом опоздать на ночную электричку или с желанием прыгнуть в последний вагон уходящего перед носом поезда. Он колебался всего секунду, а потом притянул ее за шею и стал уверенно целовать, больше не скрывая своих желаний. В глубине души он надеялся, что ему не понравится касаться ее кожи, пробовать сладость ее губ, крепко сжимать ее тонкое тело в своих сильных мужских объятьях. Как бы все упростилась, ощути он разочарование или хотя бы неловкость между ними. Но все шло как по маслу, будто они знали друг друга миллион лет и их центры удовольствия безоговорочно совпадали. Чем дальше они заходили, тем меньше самоконтроля оставалось у агента Брикмана.
Они лежали на ковре — потные, изможденные, измученные несколькими раундами липкого, скользкого сладкого удовольствия, но при этом улыбались друг другу. Брикман пришел в ужас, обнаружив на позвоночнике Джулии весьма эффектный синяк, возникший, по всей видимости, от трения о жесткий ворс ковра. Девушка игриво закатила глаза к небу, когда Генри рассказал, что к гематоме, которая обычно сопровождается отечностью, необходимо приложить лед, предварительно завернув его в тонкую ткань, чтобы не допустить обморожения. Если льда под рукой нет, то можно подставить место с синяком под струю холодной воды. И когда Брикман закинул Джулию на плечо, чтобы выполнить последнее, она громко расхохоталась, и от этого звонкого мелодичного звука сердце в груди агента странно дернулось. Им было так хорошо вместе, что все это казалось сладким сном, а не реальностью.
Время пролетело незаметно. Утро вступило в свои законные права, и парочка направилась в полицейский участок. Генри вызвал массу вопросов у собственных коллег, появившись на работе в обычной одежде, а не в идеально выглаженном костюме. Загадочно улыбаясь, агент Брикман проводил Джулию к кабинету Кокинакиса, а сам направился к кофейному аппарату.
Джулия сидела за столом следователя афинской полиции, теребя в руках подол своей не по размеру большой майки.
— Итак, мисс Орманд, — вздохнул Том, откинувшись на спинку своего кресла, — что именно вы хотели поведать нам?
Джулия уверенно взглянула на Коккинакиса и выпрямилась, как-то странно меняясь в лице.
— Я хочу сообщить, где находится украденная картина.
Том тут же бросил на стол шариковую ручку, наклонившись вперед и внимательно слушая.
— Вы говорите о работе Пабло Пикассо?
Лицо женщины не выражало никаких эмоций.
— Картина “Голова женщины” Пабло Пикассо находится в отеле *** в номере агента Генри Брикмана. Полотно приклеено скотчем к задней стороне дешевой репродукции Моне на одной из стен гостиной номера.
Том ехидно усмехнулся.
— Вы хотите спросить, откуда мне это известно? — серьезно произнесла Джулия.
Коккинакис лишь пожал плечами, явно не веря в то, что происходит.
— Мы с моим женихом Тео Джеймсом наняли частного детектива для раскрытия данного преступления. Дело не двигалось, а судьба столь исторически ценного полотна оказалась в руках не совсем профессионалов.
— Я попрошу, — перебил ее Том.
— Картина в номере Брикмана, и он не тот, за кого себя выдает, — закончила Джулия.