Заказ на (не)любовь
Шрифт:
И я не могу, не имею права рисковать благополучием Сони. От Невельской можно ждать чего угодно. Поэтому… пусть все остается, как есть.
— Давай работать, — поднимаюсь на ноги и направляюсь к выходу из веранды. Уже вечер и скоро в ресторане будет полно народа. А я не хочу вызывать недовольство со стороны начальства. Девочки говорили, что Льва должны выписать вот-вот, а это значит, что скоро он может появиться здесь. Нам нельзя встречаться. Поэтому я доработаю смену, а потом напишу заявление об уходе. Продам квартиру и переберусь в другой район города.
В зале уже довольно многолюдно и посетители все пребывают. Что же, отлично, сейчас только и можно мечтать о том, чтобы не осталось ни одной свободной минуты. Ни присесть, ни подумать. Устать бы до смерти, чтобы вообще отключился разум…
— Погодина, тебя ждут за пятым столиком. Живее! — ехидный голос администратора врезается в сознание. Мне кажется, или Виктория действительно обо всем знает? И глумится надо мной? Прежде обязательно задалась бы вопросом, почему она так меня ненавидит, но сейчас даже это неважно. Пятый столик, седьмой, девятый… Чем больше, тем лучше.
Киваю и направляюсь в указанную часть зала. Но не могу не изумиться, узнавая пришедшего.
— Ну, что ты встала, как вкопанная? А где улыбка, где искренняя радость при виде постоянного клиента? Где «добро пожаловать»? Где меню, в конце концов?!
На последних словах Акмеев повышает голос и, хотя продолжает улыбаться, его взгляд — жесткий и холодный. Мы не виделись с того самого вечера у моего подъезда, когда Лев запретил ему появляться в ресторане. Я думала, он не придет. Никогда больше не придет. Но мужчина ведет себя, как ни в чем не бывало. Привычные надменность и самоуверенность. Хозяин жизни — не иначе, которому все подвластно.
— Добрый вечер, Александр Семенович, мы рады снова видеть вас в нашем ресторане. Вот меню, пожалуйста, — механически выдаю заученную фразу, растягивая губы в улыбке.
— Забери, — он отталкивает пальцами папку с меню, даже не открывая. — Мне как обычно. Ты не забыла, надеюсь?
— Конечно, как скажете, Александр Семенович. Скоро все будет.
От натянутой на лицо гримасы сводит скулы. Зачем он пришел? Как осмелился? Хотя, с другой стороны, какая разница? Мне уже все равно.
— Не хочешь спросить, как мои дела? Мы так давно не виделись.
Я растерянно смотрю на его самодовольное лицо. Чего он добивается? Особенно теперь, после той стычки с Невельским и после того, как я в очередной раз ясно дала понять свое отношение к нему?
— Нет, не хочу. Ваши дела меня не касаются.
— Как грубо! — цокает он губами. — Не знал, что здесь позволяют официантам так разговаривать с клиентами.
— Вы сейчас обращаетесь ко мне не как клиент, — не знаю, откуда у меня хватает сил и дерзости возражать ему. Раньше бы и рта не осмелилась открыть. Или теперь просто терять нечего. Разве может случиться что-то худшее, чем то, что уже произошло?
Он ухмыляется, шаря по мне жадным взглядом. И я снова поражаюсь тому, что ничего при этом не чувствую. Прежде было противно, страшно. Хотелось сбежать как можно скорее. Теперь мне все
А в другом конце зала внезапно начинается волнение. Доносится гул, я слышу оживленные голоса коллег. И еще ничего не видя, внезапно понимаю, чем это вызвано.
— Как я вовремя приехал, — лыбится Акмеев. — Что же, самое время поприветствовать старого друга. Нам ведь с ним больше нечего делить, не так ли? Слухи верны?
— Не понимаю, о чем вы, — дергаю плечом, стараясь не смотреть туда, откуда доносятся голоса. Зачем он приехал на работу так рано? Врачи говорили, что ему нужно лежать не меньше двух недель после такой травмы. А сейчас и одной не прошло.
— Все ты понимаешь, — Акмеем неожиданно пересаживается на соседний стул, ближе к проходу, и оказывается совсем рядом со мной. Сплетает пальцы на моем запястье. Так крепко, что рука тут же немеет. — Присядь, — он кивает на место напротив. — И будь умницей, если не хочешь скандала. Твой рыцарь сейчас не в той форме, чтобы тебя защищать.
Я дергаю руку, пытаясь освободиться. Приоткрываю рот, чтобы возмутиться, и в этот момент вижу высокую фигуру появившегося в зале мужчины. Понимаю, что он тоже видит меня. И идет ко мне.
Решение приходит мгновенно. Мне нужен выход, то, что расставит все точки над «и», что-то такое, после чего Лев согласится оставить меня в покое. А лучшего варианта и придумать нельзя. Я опускаюсь на место, которое указал Акмеев, и опять выдавливаю улыбку.
— Угостите меня ужином, Александр Семенович?
Тот прищуривается, разглядывая меня. Всего несколько секунд, но они кажутся вечностью. Я, как в замедленной съемке, наблюдаю за реакцией своего неожиданного спутника и за тем, как приближается к столу Невельский. А потом Акмеев вскидывает руку и щелкает пальцами, подзывая официанта.
— Я сказал тебе не появляться в моем ресторане. И рядом с моей женщиной, — Лев останавливается возле нас. На меня не смотрит — впивается свирепым взглядом в соперника.
— Уверен, что с твоей? Может быть, спросим у Варвары, чья она женщина? И с кем из нас двоих хочет провести этот вечер? — от злорадной усмешки человека, которого я раньше боялась и почти ненавидела, по телу бегут мурашки. Я продолжаю делать одну подлость за другой. Снова обманываю Льва. Он уже однажды ввязался в драку из-за меня, а сейчас едва на ногах стоит. Вижу, что держится из последних сил. Еще бледнее, чем был в больнице, лицо осунулось, глаза ввалились, а морщинки под ними стали отчетливее.
— Лев Борисович, это я пригласила Александра… — прикусываю язык, чтобы не назвать еще и отчество. Сердце обрывается, когда Невельский переводит на меня измученный, опустошенный взгляд.
— Продолжаешь разыгрывать свой дурацкий спектакль? Варя, зачем? — он опирается на стол и пытается взять меня за руку. — Пойдем в мой кабинет, поговорим там спокойно.
— Никуда я с вами не пойду, — отдергиваю руку так, что едва не сбиваю со стола вазочку с цветами. — Мы ужинаем, а потом я уезжаю с…