Заклинание для хамелеона
Шрифт:
Кентавр сделал такой жест, будто вырвал два клока из своей гривы:
— Таинственный враг опять нанес удар!
Об этом Бинк не подумал. Конечно же, это самое разумное объяснение тому, что произошло! Талант Бинка его не предал, но и не защитил от нефизической угрозы. Итак, враг заработал еще одно очко. Как Бинк сможет продолжать поиски источника магии, если его сердце будет привязано к этим пещерам?
Но ведь его сердце привязано и к дому, к Хамелеоше. И это одна из причин, почему он отправился на поиски. Так что… ему придется с этим смириться.
— Если мы снова соединимся с волшебником и Кромби,
— А где остальные твои друзья? — спросила Самоцветик.
— Они в пузырьке, — объяснил Бинк. — Но мы можем связаться с ними с помощью осколка волшебного зеркала. Я сейчас представлю тебя им. — И он полез в карман за осколком зеркала. Но его рука ничего не нашла, — Ой, я потерял осколок! — Он вывернул карман. В кармане была дыра: острые края осколка проделали дыру, и осколок исчез из кармана. — Ну, как-нибудь мы их все же найдем, — ошарашенно проговорил он. — Мы не отступимся, пока не сделаем этого.
— Похоже, так будет лучше всего, — мрачно согласился Честер, — Однако нам придется взять с собой и нимфу.
— Почему? — спросил Бинк, испытывая противоречивые чувства.
— При снятии заклинания должен присутствовать и объект, на который направлены чары; эти противоядия действуют именно таким образом. Ты влюбился в первую женщину, встретившуюся тебе после того, как ты отведал любовного напитка, и должен разлюбить ее в той же последовательности.
— Я не могу пойти с вами! — запротестовала Самоцветик, но взглянула на Честера так, словно хотела прокатиться на его спине. — У меня уйма работы.
— А сколько ты наработаешь, если Бинк останется здесь? — спросил Честер.
Она всплеснула руками, чисто женским жестом выражая свое отчаяние:
— Идем в мое жилище. Мы обсудим это потом.
Жилище нимфы оказалось таким же милым, как и она сама.
Самоцветик жила в нескольких пещерах, полностью убранных коврами — ковер простирался по полу, закрывал стены и потолок, и все это цельным полотном, если не считать круглого отверстия для входа. Здесь не было ни стульев, ни стола, ни кровати; казалось, нимфа может с одинаковым комфортом рассесться или разлечься где угодно.
— Надо что-то придумать с твоей одеждой, — сказала она Бинку.
Бинк посмотрел на себя. Его одежда после купания в водовороте и озере высохла прямо на нем и сейчас зияла большими прорехами.
— Но это все, что у меня есть, — сказал он с сожалением.
— Ты можешь ее вычистить и высушить, — сказала она, — Иди в будуар и положи вещи в очиститель. Это не займет много времени.
Бинк зашел в указанную комнату и задернул занавеску. Он нашел очиститель; это было устройство, напоминающее очаг, расположенный в алькове, через него проходил теплый воздух, обвевая его шорты и рубашку. Бинк поместил свою одежду в очиститель и подошел к углублению вроде миски, через которое пробегал ручеек воды. Оно располагалось под отполированной до блеска каменной стеной. Зеркало. Женское тщеславие всегда требует зеркала!
Увидев в зеркале свое отражение, Бинк ужаснулся — он сам был еще грязнее, чем его одежда. Волосы спутались и прилипли ко лбу. Появилась борода — в своей начальной уродливой фазе. Когда он пролезал через пролом в стене, на его лицо и тело налипла земля. Он выглядел совсем как юный огр.
Он побрился острым лезвием своего меча; чтобы побриться и подровнять бакенбарды подобающим образом, у него не было специальной волшебной щетки. Затем он сполоснул и причесал волосы. Он обнаружил свою одежду сухой, чистой и выглаженной — очевидно, этим занимался не только теплый воздух. Порванный рукав был настолько тщательно зашит, что отсутствие в нем лоскутка казалось преднамеренным. Он подумал, что в этих пещерах, наверно, циркулирует магическая пыль, которая и расширяет возможности таких устройств, как очиститель. У нимфы, кажется, имеется много волшебных приспособлений для удобства, и жизнь у нее вполне комфортабельная. К такому образу жизни будет легко привыкнуть…
Он потряс головой. Это говорит любовный напиток, а не здравый смысл! Надо быть начеку и остерегаться подобной логики. Ему здесь не место, и он должен уйти, когда выполнит свое задание, хотя, может быть, и оставит здесь частичку своего сердца.
Он аккуратно оделся и даже свои сапоги пропустил через очиститель. Как жать, что вместо его сапог вода не выбросила на берег бутылочку с волшебником!
Когда он вышел, Самоцветик посмотрела на него с изумленным восхищением:
— А ты красивый мужчина!
Честер криво улыбнулся:
— Думаю, раньше это трудно было заметить. Может, если мне умыться, я тоже преображусь?
Все рассмеялись, но смех получился натянутым.
— Мы должны отплатить тебе за гостеприимство и помощь, — сказан Честер, когда смех постепенно затих.
— Мое гостеприимство бесплатное, и плата его только унизит, — сказала Самоцветик, — А моей помощью вы пользуетесь против моей воли. За рабский труд не платят.
— Нет, Самоцветик! — воскликнул Бинк, оскорбленный в своих лучших чувствах, — Я никогда не принудил бы тебя к чему-нибудь силой и никогда не причинил бы тебе вреда!
Она смягчилась:
— Знаю, Бинк. Ты выпил любовный напиток; ты не причинишь мне вреда. Но я должна помочь тебе найти твоих друзей, чтобы они помогли тебе найти противоядие, а значит, мне придется оставить на время мою работу…
— Тогда мы поможем тебе выполнить твою работу! — сказан Бинк.
— Вы не сможете. Вы не знаете, как сортировать драгоценные камни и где их прятать. Но даже если вы с этим и справитесь, индрик не будет работать для вас.
— Индрик?
— Мой зверь-работяга. Он проникает в скалы, туда, где я должна спрятать камни. Он слушается только меня, и то лишь когда я пою. Он работает только за песни, больше ни за что.
Бинк обменялся взглядами с Честером:
— После того как поедим, мы покажем тебе нашу музыку.
Пища у Самоцветик была незнакомая, но великолепная.
Нимфа подала разнообразные грибы и фрукты, которые, как она объяснила, растут при помощи магии и не нуждаются в свете. Некоторые на вкус оказались прямо как бифштекс из дракона, некоторые — как жареная картошка, только что снятая с горячего картофельного дерева; а на десерт было нечто похожее на свежий шоколадный пирог от коричневой коровы — такой круглый, мягкий и с кислинкой, он прямо-таки парил над тарелкой. У нимфы был и какой-то белый порошок, который она смешивала с водой и получала великолепное молоко.