Заклинатели войны
Шрифт:
Конечно, часть багажа могла остаться в карете... но о чём думал слуга, почему не поставил у кровати подсвечник с хорошими восковыми свечами (которые в здешних местах не добудешь ни за деньги, ни угрозами), а вынудил хозяина портить глаза светом грошовой коптилки? Почему не приготовил всё для умывания? Ладно ещё рукомойник... может быть, господин удовлетворился глиняным тазом... но не взять в путь полотенце? И, как было уже замечено, домашние туфли?
Всё это поддавалось лишь одному объяснению: «око наместника» не собирается здесь задерживаться.
Да? Это – объяснение? Да оно ещё больше всё запутало! Проверка дел на каторге наверняка занимает не один день, да и спешить с нею особо незачем.
Так какое же срочное и быстрое дело могло ждать здесь чиновника?
Если верить Локерре Таракану, ответ известен: расправиться с неким Стайни Вэлиаром.
Очень неприятный ответ. И ничего не объясняет.
Каторжник перенёс внимание на меч в ножнах, лежавший на скамье (до сих пор он был накрыт небрежно брошенным камзолом).
Стайни бережно, обеими руками, поднял ножны. Сын Аррайла Вэлиара, властителя замка Вэлиар, был воспитан в уважении к мечу.
Да, Стайни готов был драться с незнакомцем, связать его, даже надеть на себя снятые с него штаны. Готов был взять его нож – ножи легко меняют хозяев.
Но извлечь из ножен чужой меч, пока его владелец жив... это лишь в самом крайнем случае!
Да к тому же и оружие не из обычных.
Ножны-то простые, хоть и добротные. Кожаные со скромными, тонкими серебряными накладками. А вот кисточки на ножнах... кожаные, разноцветные... Мало кто может похвастаться сразу тремя такими высокими наградами.
Алая – за битвы в Геренхартских горах.
Синяя – за осаду Вершен-То.
Зелёная...
Руки каторжника едва заметно дрогнули. Он положил чужой меч на прежнее место. Сел на скамью под окном – возле столика для игры «власть драконов».
«Так ты, лысый стервятник, завоёвывал мой Тайрен? И сильно отличился, да? Не ты ли убил моего деда? Не ты ли распахал моему отцу грудь так, что шрам наискось – от плеча до пояса? Спасибо дружинникам – не бросили сына своего господина, вынесли на носилках из ветвей...»
* * *
Сколько раз в детстве слышал Стайни рассказы о Тайренской войне!
Недёшево дался королю Массимару суровый лесной край. Да, города и замки король захватил, но в лесах было мало проку от пушек, доставленных на тяжёлых плотах с Аркона. И неистовый Ваншар Вэлиар четыре года не давал угаснуть пожару сопротивления.
Да, Массимар всё-таки подгрёб Тайрен под свою руку. Но всё же могущественный завоеватель признал в бойцах Тайрена, загнанных в непролазные болота, серьёзных врагов. В 3048 году Массимар предложил повстанцам помилование и право вернуться в свои дома. А властителям замков (тем, что ещё уцелели в боях) поклялся возвратить их владения.
Перед этим погиб в бою Ваншар Вэлиар, а его единственный
* * *
Стайни поднял голову – и поймал взгляд пленника.
Ага, очнулся. И не кричит. Умный, стало быть. Оценил уже ситуацию. Понимает, что до ближайшего барака вряд ли сможет доораться – а неведомый лиходей в его камзоле сидит рядом и поигрывает его ножом.
Наконец чиновник всё же нарушил молчание.
– Кто таков? Имя? – спросил он отрывисто, повелительно.
Хороший тон. Правильный. Тон человека, привыкшего приказывать. Тут и матёрый разбойник может ответить со всей почтительностью. Даже со скамьи встанет – всё-таки со знатным господином разговаривает! Или, наоборот, обозлится, руганью ответит – из того же врождённого страха.
Но Стайни, между прочим, не в хлеву рос... ну, большую часть жизни. Он не испугался и не разозлился. Глянул на пленника – и перевёл взгляд на доску, словно только что заметил расставленную на ней позицию.
Аррайл Вэлиар считал, что «власть драконов» – королева игр. Лучшее, что принесли на архипелаг алонкеи. И обучал ей сына, но без особого успеха.
Она была по-своему привлекательна, эта квадратная доска, расчерченная на клетки – по шестнадцать в ряд, с какой стороны ни считай. Интересны были пластинки, обозначающие скалы, реки, мосты, озёра, болота. Восхитительны были фигурки людей, животных и сказочных существ... Увы, сложные правила, которым подчинялись эти дивные фигурки, портили всё удовольствие и делали «власть драконов» довольно нудным занятием. Куда больше мальчик любил, утащив фигурки из мешочка, разыгрывать на полу то войну, то охоту, то целые пьесы...
И сейчас Стайни, взяв первую попавшуюся фигурку (серого дракона), брякнул наобум:
– Серебряный дракон – через утёс по диагонали на две клетки. И дальше в паре с людоедом.
Чиновник, похоже, был завзятым игроком. Даже в опасной ситуации, прикрученный неизвестным противником к кровати, он вытянул шею, чтобы оценить изменившуюся позицию. А когда вновь посмотрел на грабителя, взгляд выражал нечто вроде уважения. Похоже, Стайни сделал не такой уж глупый ход.
– Может, господин соизволит назваться первым? – с чуть насмешливой вежливостью спросил Стайни, торопясь закрепить успех.
Пленник ответил со спокойной уверенностью человека, которому нечего скрывать:
– Гарраш Дайвенкар, властитель замка Дайвенкар. Член Совета Левой Руки его величества. Здесь – «око вейтадского наместника».
Каторжник пропустил мимо ушей лёгкую насмешку. Отложил он на время и загадку, скрытую в словах пленника: почему вельможа, занимающий видное положение в Аркон-То, выполняет поручение одного из королевских наместников на острове Фетти? (А каторжане называли его чиновником! Тут не чиновник, а сановник!)