Заклинатели. Первый том
Шрифт:
Дальше все происходило как в тумане.
Просачиваясь через людей, я приблизилась к крыльцу. Мои пальцы легли на ручку, а со лба скатилась капелька пота. Дверь распахнулась и меня обдало духотой и запахом сушеных трав. В комнате царил сумрак. Закопченное окно, итак плохо пропускавшее свет, было зашторено. Здесь тоже были люди: приятельницы и соседи Мары. Я сразу их всех узнала.
Нижняя губа дрогнула. Корзина глухо стукнулась об пол, я метнулась к кровати.
Она лежала совсем белая, будто из воска.
На лице застыла
Я все гладила и гладила ее ладонь. Ком в горле превратился в холодный поток слез. Кто-то всхлипывал в углу. Мой взгляд никак не мог оторваться от ее лица. Такое же доброе оно было, даже сейчас.
«Больше я никогда ее не увижу…,» – подумалось мне, и печаль заскреблась черной кошкой.
Кто-то положил мне руку на плечо – я обернулась. Это был мой папа. Я даже не услышала, как он вошел.
– Пойдем доченька, дай и другим попрощаться. Мертвого не воротишь.
Он обнял меня, и я заплакала еще горше.
– Поплачь, поплачь, потом легче станет, – он положил руку мне на плечо, – хорошим человеком она была. Надо будет достойно ее похоронить.
– Да…, хорошим, скольких вылечила, – добавил сосед умершей, – жену, вот, мою спасла!
Ноги несли меня по лесной тропинке.
Глаза застилали слезы.
Среди деревьев виднелся просвет. Вот ели расступились, и я оказалась на нашей поляне. Ручеек, все так же, безмятежно журчал, как будто ничего не случилось. Я умылась прозрачной водой, стирая соленые дорожки слез, и подняла взгляд к синему небу. В одно мгновение вспомнилось всё: эти три года занятий, все эти часы, что мы проводили вместе.
Наставница и ученица.
«Сколько она для меня сделала!»
Вспомнились и пирожки, рассыпавшиеся по полу…
«Мы могли бы сейчас сидеть и пить чай, кусая их румяные бока. Она рассказывала бы новую увлекательную историю, о прекрасных городах и интересных людях. Теперь все это в прошлом». – Такое не укладывалось в голове.
Пока мое сознание было погружено в горькие раздумья, руки, жили своей жизнью. Они перекидывались огоньками, преобразуя их на лету, то в рыбок, то в птиц.
Так прошло примерно два часа.
Я наконец-то, немного, успокоилась, поднялась с травы и медленным шагом двинулась в сторону дома.
На следующий день состоялись похороны, весь поселок пришел попрощаться и отдать дань памяти, доброй старушке.
На реку пустили плот, уложенный хворостом. На нем лежало тело наставницы, накрытое узорчатым льном. Люди несли цветы и складывали их сверху. Кто-то запричитал:
– Какая знахарка была то…! Как же мы теперь без нее будем…!
– Горе-то какое, подруженька моя милая…! – подхватила другая бабка.
– Восемьдесят два года, это вам не шутки! – вставил сосед.
На самом деле Маре было гораздо больше.
Помню, как я
Всхлипы и вздохи слышались отовсюду.
Мне и самой хотелось расплакаться, но все слезы будто вытекли еще вчера. Только внутри все так же скреблась черная кошка.
В моей руке кололась белая роза, на лепестках которой поблескивали росинки.
Подошла моя очередь попрощаться.
Пальцы совсем не слушались, дрожали. Цветок упал на ворох других…, и сразу же, затерялся в этой огромной куче.
– Прощай, я буду помнить о тебе…, – прошептала я. Одна единственная слеза все же скатилась по щеке и упала с подбородка.
Солнце медленно уходило за горизонт.
Когда все наконец-то попрощались, отец и еще несколько уважаемых селян взяли в руки факелы, подожгли и оттолкнули плот. Течение лениво подхватило погребальный костер и потащило вдаль. Пламя вздымалось вверх, языки плясали на ветру. Опоздавшие бросали цветы прямо в воду.
Зрелище было красивым и одновременно печальным. Эти последние минуты, пока, объятый огнем плот не исчез, навсегда остались в душе. После, я долго вспоминала этот момент, оживляя в своем сознании полыхающий хворост, разлетающиеся искры и тянущиеся шлейфом по воде лепестки и бутоны цветов.
Нам так больно терять близких, наверное, потому, что больше никогда не сможем их увидеть и провести вместе те счастливые минуты, что отведены.
***
Прошел целый год после смерти Мары.
По привычке, я решила посидеть на нашей поляне и вдруг меня осенила мысль: «а ведь мы никогда не уходили за ее пределы!»
Недолго думая, я отправилась на разведку.
Я долго бродила, всматриваясь в кроны и слушая птиц. Вдруг, деревья начали редеть, и между ними образовался просвет. Сквозь колючие ветки елей виднелось что-то странное. То ли своеобразная колонна, то ли статуя…, из черного камня.
Несколько шагов вперед и до меня донеслось журчание.
Я вышла на небольшую зеленую полянку и увидела просто чудо!
Трехъярусный фонтан из отполированного черного мрамора.
Вода, казалось, струей подлетала прямо к небу, падала в самую маленькую чашу и перетекала вниз, наполняя до краев остальные. Зрелище поистине завораживало.
В этот момент я решила, что наткнулась на город древних. Но, обыскав все вокруг, убедилась, что кроме фонтана больше ничего не было. Никаких развалин или малейшего намека на них.
Подойдя поближе, я внимательно осмотрела находку.
Чаши, искусно вырезанные из цельной породы, гладкие и блестящие, были покрыты светлыми прожилками, сплетающимися в загадочный узор. Мелкие вкрапления переливались на солнце перламутром.