Заклятая невеста
Шрифт:
Иссиня-черные жилы сплетались лозами, искрились тьмой боевые шары. Тонкие нити серебра растекались по стенам, создавая завораживающую, потустороннюю атмосферу. Сегодня здесь было место даже виеррахам, стелящимся вдоль стен и по полу черным туманом, а над нашими головами, под самым потолком, раскрывалась пропасть глубинной тьмы, символизирующей непобедимую бесконечность Смерти.
— С Рождением Великого Двора, ваше аэльвэрство, — мой голос разорвал тишину, воцарившуюся после того, как Льер остановился напротив свиты.
Ноздри его едва уловимо шевельнулись, а потом он
— Первый танец, — пронесся по залу шепот, подхваченный сотнями голосов. — Он приглашает смертную на первый танец.
Тем приятнее было ответить, глядя ему в глаза:
— Прошу прощения, ваше аэльвэрство. Но сегодня я не танцую.
Последнее мое заявление снова оборвалось тишиной. Такой, что слышно было наше дыхание: мое и его, и биение сердец. Наверное, если бы я положила ладонь ему на грудь, я бы почувствовала, как оно колотится мне в ладонь, осязаемо, глубокими сильными рывками. Отзываясь во мне.
Черты его лица заострились, становясь хищными, и в этот миг к нам приблизилась Ирэя:
— Кузен. Моя фрейлина сегодня отказывается танцевать, потому что обещала провести весь вечер рядом со мной.
— Ваша фрейлина? — Тяжелый взгляд перетек на принцессу.
— Да, — за Ирэю ответила я, и раскрыла ладонь, позволяя магической печати вспыхнуть ярче. — Это мой долг, ваше аэльвэрство. Кроме того, вы желали видеть меня на празднике, и я сочла правильным исполнить ваше общее с ее аэльвэйством желание.
Льер коротко взглянул на меня. Потом — снова на принцессу.
— Если с ее головы упадет хотя бы волос…
— Я помню, кузен, — отмахнулась она. — Ее долг только в том, чтобы скрасить мне эту ночь, великую ночь для нашего Двора. Кроме того, я бы не беспокоилась за ее волосы: аэльвэйн Лавиния чуть не выдрала Отри их все, а после чуть не перерезала ей горло кинжалом из найрийской стали.
После этого в зале стало еще тише. Если до этого смотрели преимущественно на Льера с Ирэей (после несостоявшегося наказания всем было интересно, какой будет их следующая встреча), то сейчас взгляды потянулись ко мне. Уже не проходящие, не мимолетные, гораздо более внимательные. Жестокая сила и опасные развлечения всегда представляли для элленари живой интерес.
— Это правда, аэльвэйн? — голос Льера был голосом Золтера, возможно, именно поэтому было так легко податься вперед и доверительно прошептать:
— Сильной женщина становится там, где рядом с ней нет сильного мужчины.
После чего повернуться к Ирэе.
Взмахом руки принцесса приказала всем нам следовать за ней.
— А ты не так проста, смертная, — бросила она на ходу.
— Я же обещала вернуть долг сполна.
Ирэя усмехнулась.
— Возможно, мы могли бы подружиться, Лавиния. — Она бросила на меня взгляд через плечо. Это замечание я предпочла оставить без ответа по одной простой причине: несмотря на все заявления Льера, кривить душой не любила и не хотела. Дружбы с той, кто на глазах у детеныша убивает раненую мать, пусть даже опасного зверя, у меня не получится.
— Ваше аэльвэйство! — К нам стремительно приблизился элленари.
Форма, знакомая мне, выдавала в нем одного
— Наргстрен! — Принцесса снова ослепительно улыбнулась. Настолько ослепительно, что огонь ее платья, тон-в-тон с волосами, померк перед этой улыбкой. — Я думала, ты отправился на границу.
— Отправлюсь. Завтра. — Он склонился, целуя тонкое запястье, и в глазах элленари я увидела голод. Тот самый голод, который мужчина способен испытывать рядом с давно желанной женщиной, которую не в силах получить.
— Я буду скучать, — Ирэя произнесла это, чуть подавшись к нему.
— У нас впереди целый вечер.
Короткий взгляд элленари — теперь уже значащий гораздо больше, чем просто жажда обладания.
Ирэя тоже была с заговорщиками?!
Если это так, почему Льер ничего ей не сказал? Почему он вообще ничего не сказал — своим же, почему? Ведь их план удался… почти. Судя по тому, что они до сих пор ничего не знают, личина Золтера в их план не входила. Так почему? Почему он под ней скрывается? Почему молчит?
Вопросов становилось все больше, но, почувствовав на себе пристальный взгляд Наргстрена, я мигом выкинула их из головы. «Когда леди слишком много думает, — говорила матушка, — у нее становится такое выражение лица, которое джентльмены могут неверно истолковать». В общем, сейчас я сделала именно то самое выражение, которое джентльменам истолковывать необязательно: очаровательная светская улыбка и хлопанье ресницами всегда срабатывало в Энгерии. В Аурихэйме… ну, признаюсь честно, я раньше не пробовала.
— Аэльвэйн Лавиния, — Ирэя не спешила отнимать руку, — моя фрейлина на сегодняшний вечер. Наргстрен Райландер, один из самых выдающихся главнокомандующих в армии моего кузена.
То, что мне оказали великую честь, сообщив имя главнокомандующего, я поняла. Видимо, Ирэе очень нужно было мое расположение… временно, или же усыпить мою бдительность. Тоже временно. Для чего — будем разбираться по мере поступления этого самого «чего».
— Приятно познакомиться, аэльвэр Райландер, — я кивнула.
Руку мне, разумеется, целовать не стали, но я и не стремилась. Зато успела отметить, как цепкий взгляд прошелся по мне от макушки до пяток.
— Ваш кузен не перестает удивлять, ваше аэльвэйство.
— Это почему же? — Ирэя поиграла пальчиками, которые только что были в его ладони.
— До настоящего вечера он прятал аэльвэйн Лавинию ото всех.
— Поверь, он бы прятал ее и дальше. Но она задолжала мне… долгая история.
В том, чтобы присутствовать при разговоре, во время которого о тебе говорят в третьем лице, есть немало преимуществ. В частности, главное, когда о тебе забывают, можно отметить много всего интересного. Например, взгляд Наргстрена, которым он обменялся со стоящим чуть поодаль элленари: тем самым, которого целовала Лизея перед охотой. Мое предположение о том, что именно он участвовал в заговоре, подтвердилось, и сейчас я постаралась получше запомнить его лицо. Волевое, с широкими крыльями носа и грубоватым подбородком. Миндалевидный разрез глаз и волосы цвета смешанного с пеплом угля.