Заклятая невеста
Шрифт:
— Неужели?
— Да. Отток силы, огромной темной силы, ослабляет Двор. Каждый из присутствующих элленари привносит частицу магии в окружающий мир. Отказ находиться при Дворе не нарушает клятву, но элленари приходится отказаться от власти. Передать ее более достойному. Более сильному. Того, кого примет аристократия. Долгие годы власть Золтера была единолична, но в последние десятилетия она пошатнулась. Причиной тому стало наступление Пустоты, и не только. Когда его отец передал ему корону Двора, подобное уже было.
— Почему?
— Потому
Кажется, я даже догадываюсь, какая.
— Спасение мира после эксперимента Альхиины?
Льер нахмурился:
— Откуда тебе стало известно об Альхиине?
— Лизея рассказала, — я пожала плечами. — Зачем тебе обличие Золтера?
— Так надо.
— Так надо — не совсем то, что говорят потенциальной союзнице, — я сложила руки на груди. — Или… — с губ сорвался смешок. — Жене.
Взгляд Льера стал жестким.
— Это не шутки, Лавиния.
Какие уж тут шутки.
— Немного восстановим события, — произнесла я. — То есть ты воспользовался тем, что я была в полубессознательном состоянии, и тихонечко отвел меня к Арке? Где я согласилась стать твоей?
— Моей ты согласилась стать в этой самой спальне, — произнес Льер, и мне захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
— Да, и мне, видимо, остается только поблагодарить тебя за чудесное избавление прошлой ночью, — я сама не ожидала, что выйдет настолько язвительно, но оно вышло.
— Аромат ахантарии действует до двух суток. — Льер пристально на меня посмотрел. — Ты хотела сгорать от желания все это время?
Нет, я хотела чем-нибудь его огреть. И сейчас хочу, в отличие от последствий аромата ахантарии это желание не проходит.
— Ну что вы, — я покачала головой. — Я же говорю, примите мою искреннюю благодарность. Ваше аэльерство.
Последнее я выделила особо. Отвернулась, но он перехватил меня за руку, невольно заставив повернуться к нему лицом:
— Отныне — ты моя жена, Лавиния. Перед лицом Аурихэйма и всех моих подданных.
Я вырвалась и отступила назад.
— Отныне я — жена Золтера, — я сложила руки на груди, возвращая ему жесткий взгляд. — Ты привык действовать, руководствуясь понятными только тебе одному мотивами, но если хочешь продолжать, придется считаться со мной.
Его ноздри шевельнулись, выдавая ярость, но я не отвела взгляд.
— Тебе нужно обличье Золтера — я не против. Ты молчишь о том, что затеял что-то за спинами бывших союзников — на здоровье. Ты делаешь меня своей женой, чтобы прикрыть спину на время реализации своих планов — пожалуйста. Но начиная с этого дня ты будешь рассказывать мне все. Ты перестанешь недоговаривать, перестанешь уходить от ответов. Я поддержу тебя, если сочту, что наши интересы совпадают. В противном случае…
Я не договорила.
Моя жизнь уже давно мне не принадлежит, и я не стану прятаться
— Для начала у меня есть несколько условий. Амалия и Лизея станут моими фрейлинами, — он сдвинул брови, но я вскинула руку, пресекая любые возражения. — Ты больше ни разу ко мне не притронешься. Я смогу передвигаться по замку и за его пределами где захочу, когда захочу и куда захочу. И последнее, — я внимательно посмотрела ему в глаза. — Ты оставишь Ирэю мне. С ней я разберусь сама.
На скулах Льера заиграли желваки, но я больше не проронила ни слова. Просто стояла и ждала, молча ждала, пока он ответит.
— Хорошо, — наконец, произнес мой новоявленный супруг. — За исключением одного пункта. Я не притронусь к тебе, пока ты сама этого не пожелаешь.
Я вскинула брови.
— Под ахантарией?
Льер плотно сжал зубы.
— Сама. По своей воле, находясь в трезвом уме.
— Чудесно. В таком случае давай скрепим нашу договоренность магией.
Судя по тому, как сверкнули глаза, ему это совершенно не понравилось, но меня это совершенно не смущало. Улыбнувшись, я коснулась кинжала на его поясе. Обвела пальцами рукоятку перед тем, как вытащить из ножен, и вдавила острие в кончик пальца.
— Не думал же ты, что я поверю элленари на слово, дорогой муж? — поинтересовалась, глядя ему в глаза, и добавила. — Клянись.
Часть 3. Королева
1
Майкла и его семью ее величество королева Брианна не жаловала, поэтому при дворе мы бывали редко. Гораздо реже, чем могли бы, согласись я принять предложение руки и сердца от партии, которую мне подыскал бы Винсент, но у меня не было ни малейшего шанса. В смысле, принять предложение руки и сердца от кого бы то ни было, кроме Майкла. Сейчас, оглядываясь назад, я понимала, что это в самом деле напоминало одержимость. Я не хотела слушать никого: ни Терезу, ни Луизу (которая, к слову, была тактичнее всех в оценках моего будущего замужества), ни Винсента, ни даже матушку. Матушку, к словам которой я всегда прислушивалась, даже если они были чересчур строгими.
Как бы там ни было, именно матушке я сейчас была обязана тем, что у меня почти не дрожат руки, что я предельно собрана и готовлюсь к выходу перед элленари (теми самыми, что вчера называли меня смертной и насмешливо ощупывали взглядами, заинтересованными разве что когда они оказываются в районе моего лифа) в качестве королевы.
Образно говоря, королевой я не была, я была самозванкой. В точности так же, как Льер совершенно точно не было Золтером, но его игра, к чему бы она ни вела, зашла слишком далеко. Я смутно представляла себе, на что способны взбешенные элленари, которых просто-напросто водили за нос все это время, и уж точно не представляла, на что способна Ирэя, чтобы мне отомстить.