Заклятые Враги
Шрифт:
Он пахнет, как отпуск.
Мой отпуск.
Тот самый, о котором фантазировала почти всю трехчасовую поездку сюда. Тот самый, к которому я тщательно готовилась всю прошлую ночь. Первый, который у меня был за два года.
Долгие выходные за поеданием хорошей еды, покупками причудливого антиквариата и туристическим загаром, ветряных мельниц и маяков между загоранием было всем, чего я хотела.
Не делить роскошный пляжный домик с Ксавьером Фоксом, высокомерным экстраординарным мудаком.
Я остаюсь, расположившись
— На сколько ты приехал? — Я захожу внутрь.
Он уже сидел за дубовым обеденным столом, поедая нежный кусок жаренной белой рыбы.
Он сглатывает.
— До понедельника.
Я тоже.
Мои плечи опускаются. Это не отпуск. Я не меняла назначений, обязанностей и не просила Скайлар прикрывать меня на работе, чтобы просто провести выходные, похороненные в некомфортном напряжении рядом с единственным мужчиной, который заставляет одновременно вскипать кровь и плавить внутренности.
Я прокрадываюсь мимо него, поднимая и вешая сумку через плечо.
— Ты куда? — Он откладывает вилку.
— Найти машину обратно в город.
Проще сказать, чем сделать. Я не знаю, где мини-автобус, или если он уже покинул Монток, но разберусь.
— Ты только приехала. — Он мотает головой. — Ненавидишь меня, да?
— Я никого не ненавижу, Ксавьер. Не льсти себе. — Я научилась прощать его со временем, но никогда не забывала. — У меня есть дела поважнее, чем уж сидеть тут, ненавидя тебя.
Да, как вытеснить тебя из топового списка агентов в городе.
Он украл этот раздел у меня вместе с моими десятью самыми высокопоставленными клиентами за последние два года.
— Оставайся здесь. — Ксавьер отклоняется назад на стуле, вытирая полные губы тканевой салфеткой. Намек на легкую щетину затеняет его впалые скулы. — Этот дом достаточной большой для нас двоих. Держись подальше от меня. А я оставлю в покое тебя.
Этот дом не достаточно большой для нас двоих. Целый район Манхеттена мал для нас двоих.
— Это несколько не то, как я представляла расслабляющий отпуск. — Изучаю расстояние, горя желанием пройтись по берегу и почувствовать плеск прохладной воды босыми ногами. Вы нигде не можете ходить босиком в Манхеттене, если только это не пределы нелепо дорогущего дома.
— Меньше всего мне хочется мешать тебе наслаждаться отпуском. — Опасный блеск покоится в его глубоком голубом взгляде.
Я достаю телефон из кармана и начинаю гуглить мотели Монтока.
— Что ты делаешь? — спрашивает он.
— Спасаю эту поездку.
Ксавьер приподнимает одну бровь, перед тем как внимательно поднимается и уносит тарелку в раковину. Он методично споласкивает ее, сначала горячей водой, затем холодной и кладет
Это и его до безумия запредельная внешность.
Впрочем, ничего больше.
Только эти две вещи.
— Удачи в поисках другого жилья. Настала неделя после четвертого июля. Каждая гостиница в Хамптонсе уже полностью заселена.
— Уверена, что смогу найти что-нибудь. — Я решаю проигнорировать его и между тем позвонить в «American Hotel» в Саг-Харбор.
Линия занята.
Я пытаюсь по старинке найти мотель в Ист-Хэмптон.
Нет ответа.
Словно нью-йоркская пиццерия в пятничную ночь — слишком заняты, чтобы отвлекаться, отвечая на звонки.
Вздох.
— Сколько еще звонков ты собираешься сделать? — Ксавьер опирается локтями на островок.
— Почему бы тебе не заняться чем-нибудь? — Я отмахиваюсь от него, когда кто-то отвечает.
Да. Спасибо. Бог существует.
— Эм, да, здравствуйте, — говорю я, заправляя выбившийся завиток темных волос за уши, и ухожу из видимости Ксавьера. — Меня интересует, есть ли у вас какие-нибудь свободные номера на эти выходные?
Мужчина на том конце выпускает воздух со свистом.
— Нет, мэм. У нас все забронировано до Дня труда.
Его акцент больше бруклинский, чем я ожидала. Приехала в Монток, чтобы отдохнуть от города, но ощущаю, как город постоянно следовал по пятам.
— Вы знаете кого-нибудь еще, где я могла бы попробовать?
— Простите, — говорит он. — Не турагент.
Он вешает трубку, и я погружаюсь в ближайшее кожаное кресло, покрытое бледным полотном. Это место — олицетворение обычной элегантности. Я хотела вообразить на этих выходных, что мне принадлежит этот многомиллионный дом и что была такой девушкой, которая может позволить себе отдохнуть в Хамптонсе.
И мне нужно было побыть наедине со своими мыслями.
Наедине с собой.
Одна с миром, тишиной и чистым, морским воздухом.
— Серьезно, Магнолия, — говорит Ксавьер. — Мы можем вести себя как взрослые.
— Дело не в том, чтобы быть взрослыми. — Я впихиваю телефон обратно в карман и поворачиваюсь лицом к Фоксу.
Это нечто большее.
Ксавьер гордо выступает передо мной; его загорелое лицо склонилось на бок, а на губах полуулыбка.
— Что мы делаем, Мэгс?
Он называет меня Мэгс, словно это может каким-то образом смягчить окаменевшую обиду, сохранившуюся между нами.
Я спокойно вдыхаю, втайне наслаждаясь тем фактом, что он пользуется тем же одеколоном, которым пользовался, когда много значил для меня; тогда, когда он был гораздо больше, чем самодовольным мудаком, которому хотела врезать по лицу, как только он украл продажу прямо у меня из-под носа.