Заклятые враги
Шрифт:
Он покосился на засыпающего парня, которого считал своим другом. Ничего не выйдет - Фарни тоже не сможет воспротивиться Лиррэ. Против её могучих чар нужна сильная магия. Увы, но её ни у Лээна, ни у Антонио никогда даже близко не было - они уже давно привыкли к тому, что волшебство ускользнуло от них, только легонько поманив рукой. Это болезненно, особенно если учитывать то, что они обучались в магической академии, вот только ничего не поделать. Если всё сложилось до такой степени противно, остаётся лишь подчиниться сильным мира сего.
Антонио вновь выскользнул в коридор. Стены давили на него, будто бы пытались вытрясти из парня те остатки
Дальше идти стало чуточку легче, и он расправил плечи, почти самодовольно шагая вперёд. Так было намного легче - он убедил себя в том, что не свалится с лестницы, ведь если та выдержала двоих, то сможет удержать и одного. Он шагал по ней довольно быстро, минуя опасные участки и стараясь не скрипеть, ведь где-то в комнатах могли спать люди.
Зависимость от Лиррэ нарастала. Не думать о ней казалось сущим адом, думать - ещё хуже, и Антонио знал, что поможет только одно. Если он её увидит, то сопротивление окончательно умрёт и позволит слабости захватить парня. Тогда он будет всецело ей предан, и больше ничто не станет беспокоить его сознание. Это главное. Не сдаваться - это, конечно, хорошо, вот только Карра всё равно проиграл бы бой.
К тому же, Лиррэ была не просто волшебницей, захватившей их с Лээном. Нет. Если б так, то всё оказалось предельно просто - он бы остался её рабом до того момента, как схлынет заклинание. Но она успела превратиться в нечто большее, куда более важное, чем только мог прежде представить себе Антонио.
Он не влюблялся - по крайней мере, считал, что не влюблялся прежде никогда. Лиррэ была единственной, чувства к кому пояснялись не только психологией рабства и подчинением, но и не исключительно страстью. Она казалась идеальной смесью первого и второго, и парень давно уже смирился с тем, что истинные взаимные и искренние чувства ему не светят, а вот этот суррогат любви и подчинения - очень даже да.
Карра остановился у двери и осторожно, тихонько постучал. Он не был уверен в том, что это спальня Лиррэ, но в сей факт хотелось по крайней мере верить. Так или иначе, парню очень долго не открывали, и он повторил свою попытку постучаться, будто бы напоминая людям, что жили там, за тонкими стенами, что кто-то их ждёт.
Дверь наконец-то отворилась с характерным тихим скрипом. Лиррэ была взъерошена и казалась до безумия злой. Она теребила в руках какие-то бусы, волосы потеряли свой привычный лоск, да и во взгляде змеилась ненависть, смешанная с очередным отчаянным приступом боли.
– А, это ты, - она выдохнула почти с облегчением, и Антонио показалось, что сначала девушка его даже не узнала.
– Заходи.
Она и вправду заняла номер для семейных пар - ухоженный, чистый, с большой кроватью и дорогими коврами на полу. Тут ничего не скрипело, да и свечи горели ровным ясным светом, не грозясь поджечь дом. Крыс, естественно, не было - девушка умела делать случайный выбор в свою пользу, так, чтобы её выгода оказалась неоспоримой, хотя сей факт сама же подвергала сомнению.
Лиррэ плюхнулась на кровать и расхохоталась. В её поведении всё ещё было что-то жуткое, правда, Антонио толком не мог понять, что именно, и ему
– Хорошо, что ты пришёл, - довольно изрекла она.
– Садись, - девушка кивнула на вторую половину кровати.
– Я как раз собиралась позвать кого-то из вас, но поняла, что не знаю, где вы находитесь.
Лээна и Антонио нельзя было оставлять вместе. Нет, это было бы самой большой ошибкой, а самое главное, последней, что она совершит в своей жизни. Потому что если они объединятся, если сольют свои силы воедино, то у них будет прекрасный шанс всё-таки избавиться от гнёта Лиррэ. А девушка не помнила, как восстановить свою власть, ведь отвратительная старуха забрала всё, что только смогла, и старательно продолжала свой путь.
– Я хотел спросить… - Антонио запнулся.
– Зачем тебе ехать в Лэвье? Зачем тебе мы? Ведь ни я, ни Лээн толком не…
Лиррэ поймала его за запястье и придвинулась ближе. Карра будто бы только сейчас заметил, что её платье было почти полностью расстёгнуто и едва держалось на плечах. Обнажённая фарфоровая кожа словно обжигала взор; дышать стало труднее. Девушка улыбнулась - она перехватила его взгляд и придвинулась ещё ближе, почти полностью прижимаясь к нему всем своим хрупким, тонким телом. Может быть, это прогонит старуху? Конечно, ненависть к мужчинам - это прекрасно, но должна же хоть одна слабость эрроканки в её голове сыграть против неё самой.
– Я не помню, - шёпотом призналась она.
– Я вообще ничего не помню. Ни о своих целях, ни о своём прошлом.
Она всё же соврала. Лиррэ знала, что мечтала о власти, просто всё остальное временно покинуло её память, да и только. Но от этого не становилось легче - она надеялась на то, что однажды сможет заполучить желаемое, но для этого надо отпугнуть проклятую старуху. Она завтра поищет способ, но если Далла вновь придёт ночью… А она не приходит, когда рядом кто-то есть.
– Хорошо, что ты пришёл, - повторила Лиррэ фразу, словно в ней таилось какое-то волшебство.
– Я хочу, чтобы ты остался на эту ночь.
Она обвила его шею руками, и в чёрных глазах мелькнуло что-то предательски-злое, преисполненное ненависти. Антонио несмело дёрнул за нить, и платье само соскользнуло с её плеч. Казалось, кожа сияла фарфором - Карра не мог отвести взгляд от идеального очертания её тела. Руки сами по себе скользнули по её спине, сначала неуверенно, а после всё смелее и смелее. Лиррэ его не оттолкнула - может быть, она и вправду была почти не против. Ладони пробежались по позвоночнику, замирая чуть ниже талии, и девушка прогнулась навстречу его прикосновениям. Платье уже не служило помехой - оно осыпалось тонкими волнами ткани на пол, и Антонио теперь пытался поместить в своей голове хотя бы мысль, что эта прекрасная женщина находилась рядом с ним.
– Сегодня, - выдохнула Лиррэ, - я хочу подчиняться.
…В эту ночь старуха не украла у неё ни одного воспоминания.
========== Глава двадцать шестая ==========
Эрла старательно боролась со сном. Ей отчаянно хотелось нынче провалиться в подобие небытия, закрыть глаза и больше ничего не видеть и не слышать, но вот только это оказалось неслыханной роскошью. Дедок дежурить около Эльма или Нэмиары за просто так не собирался, а денег, которые она могла бы ему дать, попросту взять неоткуда. В пустоте монеты не сотворяют, а принцесса не умела даже колдовать.