Заклятые враги

Владислава

– Да, - кивнул Рэй.
– Чем быстрее, тем лучше. Разве это не было понятно мгновение назад? Как по мне, очень даже да…

– Да, да, мой дорогой, - казалось, Тэллавар в последнее мгновение прикусил себе язык, чтобы не назвать его иначе.
– Но ведь есть множество неприятных особенностей в этом мире, которые надо… Победить. Переиграть всё, чтобы мир стал ярче, полезнее… Знаешь, мне просто надо в ту усыпальницу. Я не нашёл того, что мне нужно, когда воспользовался ключом. Это всего лишь родна маленькая дверца, Рэй… Она перед тобой охотно откроется, а вот я… Я, как обычно, окажусь не у дел. Выполни свой

долг, и мы будем заниматься всем, что покажется тебе интересным.

Рэй недоверчиво покачал головой. Интересным? Как мило. Но, так или иначе, он не планировал попадаться на этот безмерно стандартный крючок, чтобы потом получить огромную кучу проблем в качестве добавки. Нет, Тэллавар его не поймает - только не в этот день.

– Сначала знания. Не все, согласен, - кивнул Рэй.
– Но ведь у вас уже есть аванс, верно? Я хочу чувствовать себя уверенно хотя бы как на… скажем, третий уровень. А не мой элементарный первый, с которым ничего не сделать. Я не прошу Высшего, но это - минимум, который вы можете сделать.

Тэллавар вздохнул.

– Нет, - проронил наконец-то он.
– Я не шевельну и пальцем, пока ты не выполнишь своё собственное долговое обязательство. Пока не откроешь мне то, что мне нужно.

Шэйран покачал головой. Соглашаться хотелось меньше всего на свете - он понимал, что Гартро после может пропасть и даже не подумает выполнять свои обязательства.

– Послушай, - наконец-то проронил - отчасти грустно, надо сказать, - мужчина, - я не желаю тебе ничего плохого. Я просто хочу получить своё, Рэй. Ты мне откроешь Усыпальницы Первого, я научу тебя волшебству. Или можешь тянуть дальше. Всё равно нельзя разрывать договор, ведь ты знаешь? Единственный способ - умереть. Так что, ничего, кроме гибели, тебя не сдержит, можешь об этом не думать.

Шэйран покачал головой. Ему не нравились подобные условия, равно как и многое другое в столь глупом и странном разговоре, но что поделать?

– И как быстро это будет?
– со вздохом поинтересовался он.
– Обучение? Сколько?

– Всё зависит от того, насколько ты желаешь этого, - Тэллавар улыбнулся.
– Но я постараюсь справиться настолько быстро, насколько это для меня реально.

– Сколько лет?

– О… - Гартро рассмеялся.
– Конечно же, это будет не так долго, как тебе кажется. Не настолько, чтобы затянуться на многие годы. Думаю, мне хватит даже пары месяцев для того, чтобы сделать из тебя нормального мага. Но ты откроешь мне Усыпальницу сегодня же.

Почему-то Рэю даже в голову не пришло отказаться.

***

В усыпальницах королей Шэйран бывал несколько раз - папа водил на экскурсию. Разумеется, он посещал только те залы, в которые заходить позволялось - на единственном надземном этаже. Тут не было всяких саркофагов, гробов-костей и прочей страшной гадости, только абсолютно позитивные и спокойные на вид картины, с которых его драгоценные родственники из далёкого прошлого слезать не планировали.

Самый последний портрет маленькому Рэю - ему было лет десять, - нравился больше всего. Он тогда почему-то думал, что это - отцовское изображение, а теперь, глядя на картину уже не снизу вверх, а вполне полноценно, понимал, что почти не ошибся, хотя у папы почему-то это его подозрение вызвало только весёлый смех.

Мужчина на картине был не таким,

как остальные короли. В нём не присутствовало той гадкой напыщенности - и не только во взгляде.

Всех остальных королей рисовали уже в довольно преклонном возрасте. Почему-то всегда после сорока. Этому от силы тридцать лет; и Рэй, просматривая ряды портретов, с удивлением отметил, что Дарнаэл Первый оказался единственным синеглазым из всего этого слишком длинного ряда. Если не считать папу и самого Шэйрана, разумеется.

Он был без короны, в обыкновенной - почти - одежде, к тому же, безо всякой символики на заднем плане, и, в отличие от остальных, почему-то не пытался состроить перед портретистом высокомерную мину. Казалось, вот-вот мужчина соскользнёт с полотна и весело подмигнёт им. Выражение лица было немножечко хитрым, будто бы Дарнаэл Первый что-то задумал, а художник не идеализировал его внешность - всколоченные волосы, шрам на руке… Только этот человек мог, конечно, перед портретом на века закатать рукава рубашки, но осуждать Шэйран его не планировал, подобная лёгкость в изображении почему-то ему нравилась.

Портрет прикрывал замочную скважину. Тэллавар оттолкнул его в сторону, и картина с громким скрипом всё же отъехала вправо.

Гартро, казалось, весь дрожал. Он едва ли не уронил ключ, хотя это ведь не отмычка, чтобы бояться ею пользоваться, а после с трудом провернул его в замочной скважине. От стены будто бы сама по себе отделилась дверь - только теперь Шэйран увидел места, где она на самом деле была, показавшиеся ему прежде какими-то глупыми, разрозненными трещинами, - и въехала внутрь.

Ключ так и остался в замке - вероятно, вытащить его означало запереть дверь, - и Тэллавар сделал первый, крайне неуверенный, между прочим, шаг.

– Ну что же, - проронил Гартро, - прошу.

– Это усыпальница Дарнаэла Первого?
– удивился Шэйран.

– Нет, что ты. Это всего лишь проход на нужный нам уровень. Конечно, можно идти мимо всех этих могил, но всё равно не попадёшь туда, куда нужно. Да и того ключа, - Тэллавар кивнул в сторону двери, - у меня всё равно нет, приходится обходиться малым. В любом случае, лично меня это абсолютно устраивает.

Рэй только повёл плечами. Ему на самом-то деле было абсолютно всё равно, в какую дыру спускаться, но всё же какое-то странное предчувствие упрямо не желало оставлять в покое. Шэйран отмахивался от него, как только мог, а легче никак не становилось. Настойчивый голосок в сознании будто бы шептал “уходи”, вот только маг игнорировал его, медленно ступая по вырезанным в камне ступеням. Идти было крайне неудобно, перед глазами простиралась не самая радостная картина, но отступать всё равно было некуда.

Тэллавар вёл его весьма уверенно. Желтоватая мантия будто бы отсвечивала впереди, и Шэйран пытался сосредоточиться на этом маленьком пятне впереди. Будто бы их темноты вот-вот должно было вынырнуть что-то плохое - ему всё ещё казалось, что это к добру не приведёт.

Лестница закончилась довольно скоро, открывая мрачный коридор. Огромные арки вели в большие комнаты - там то ли рядами, то ли в гордом одиночестве стояли гробы. Казалось, что эти ряды никогда не закончатся - сплошные, самоуверенно-страшные арки, что прорезали пространство своими холодными полуокнами. И смерть, всюду дух смерти.