Заклятые враги

Владислава

С местом они угадали точно. Этот клубок волшебства, крутившийся вкруг собственной оси прямо перед их носом, тянул свои снежные лапы к статуе мужчины, замершего будто бы в попытке убежать или догнать кого-то. Не узнать в этом могучем воине Кальтэна было трудно - Дарнаэлу понадобился только один взгляд, чтобы с уверенностью сказать - Моника правильно идентифицировала личность этого человека.

– Но где же твои сокурсницы-ведьмы?
– недовольно поинтересовался король у Резы.
– Если я не ошибаюсь, они всё ещё должны находиться тут и стеречь границу.

–

Наверное, осматриваются с той стороны, - пожала плечами Ятли.
– Разве это имеет какое-то значение? Мы привели Антонио - только он может что-то исправить.

Но тот выглядел таким испуганным, таким бледным, глядя на своего родного отца, обратившегося в глыбу льда, что в Дарнаэле не осталось и капли сомнения - чудо, если они хотя бы человека сумеют вытащить. Ведь Антонио, убегая отсюда, отказался замечать и снежные стены, и погибших - он был настолько испуган…

Он и не мог с этим ничего поделать, потому что он - просто марионетка. Слабый, безмерно слабый волшебник, и не потому, что мужчина, а потому, что его мать очень постаралась доказать на его примере, что чары в руках любого парня угасают.

Дарнаэл знал, что это не так, но даже он сомневался, глядя на Антонио, в том, что чары могут быть подвластны мужчине.

– Ну, наверное, надо начать с источника, а потом… - Реза запнулась и посмотрела на Дарнаэла, справедливо считая себя тут единственным специалистом в плане магии.

Тьеррон коротко пожал плечами - он не питал лишних надежд относительно силы чар бедного, измученного Антонио. Моральных сил в юноше не больше, чем магических, а ведь именно они предопределяют исход дела.

– Нет, - упрямо покачал головой король.
– Сначала Кальтэн.

– Ваш стражник не может быть настолько…

Он прервал Резу коротким, уверенным жестом, будто бы напоминал ей о том, каково место молодой ведьмы в их отряде.

– Послушайте, милая моя, - он не смотрел на девушку, всё не мог оторвать взгляд от своего обратившегося в лёд друга, - королева Лиара, позволяя мне сюда уехать, не предполагала короля Элвьенты в качестве подчинённого юной, ничего не смыслящей в этой жизни девочки. Уж поверьте мне, если я нахожусь тут, то сам в праве решать, кто и что будет делать. В нём не хватит сил на всё. Пусть попробует сначала разобраться с Кальтэном, а если ощутит себя достаточно могучим, то тогда уж и возьмётся за всё остальное.

Антонио за всё это время не проронил ни единого слова. Он спешился, подошёл к статуе своего отца - пальцы осторожно скользнули по холодной льдистой поверхности. Было, наверное, страшно - он не чувствовал в себе и капли магии, а помочь…

Тут некому было помочь.

– Я не знаю, что следует сделать, - выдохнул он.
– Я не… Я не помню всего этого на занятиях, я…

– Расколоть лёд и вдохнуть в него жизненную энергию, - Дарнаэл скривился.
– Сначала расколи лёд. Маги делают это одновременно, но там есть трёхминутный зазор. Успеешь. Тебе придётся передохнуть.

Антонио покосился на него, но подчинился - положил ладонь на плечо своему отцу, представляя себе, как мелкие капельки воды стекают

с его одежды, как постепенно всё это обращается обыкновенными потоками жидкости. И как отступает от него холод.

Реза возмущённо хмыкнула - она не понимала, откуда королю соседней державы, в которой магия существует в полулегальной форме, может знать такие подробности.

Разумеется, ему рассказала Лиара. Разумеется, потому, что ни Реза, ни Антонио не удосужились поискать в библиотеке хотя бы один способ снятия подобного рода проклятия. Конечно, они оба надеялись на то, что тут будут Моника и Мизель, и только Дарнаэл как-то каждый раз неуверенно качал головой, стоило только кому-то предположить присутствие молодых ведьм у места наложения проклятия.

…Лёд поддался. Антонио чувствовал нить чар собственной матери - он тянул её на себя, будто бы пытался вытащить на свободу хоть что-то, хоть какие-то знания. Вода медленно, но уверенно лилась ему под ноги - замерзала тут же, но это было не самой большой его проблемой.

Его отец уже не был покрыт сохраняющим его льдом, но и сердце его не билось. В нём не было ни капли жизненной силы, и Антонио знал, что должен вдохнуть её.

– Попытайся просто влить в него дыхание, - Дарнаэл нахмурился, внимательно глядя на молодого мага.
– Никто, кроме тебя, не сможет этого сделать без вреда для его рассудка. Быстрее!

Три минуты - это всегда ничтожно мало. Три минуты - это лишь несколько ударов шпагой, несколько выстрелов из револьвера и бесконечно много смертей. За три минуты Дарнаэл Первый когда-то выпустил ненависть из скал и выстроил из неё континент.

За три минуты Антонио должен был вдохнуть силу в своего родного отца. Ведь в них - одна кровь. Ведь они связаны между собой. Они должны чувствовать друг друга.

Но в нём ничего не было. И сколько б Антонио ни пытался пробиться сквозь странную стену, он не мог - его бессилие рассыпалось мелкими кусочками и становилось просто следом какого-то глупого, бессмысленного происшествия.

Он чувствовал холод.

Это было уже не проклятье. Конечно, от Тэзры не осталось и капли, она ушла вместе со льдом. Но сердце Кальтэна не билось, и с места он так и не сдвинулся, будто бы окаменел.

– Я не могу, - Антонио убрал руку с его плеча.
– Я не могу…

– Пробуй!
– в голосе Тьеррона чувствовались стальные нотки. Он смотрел на юношу, будто бы отчаянно пытался заставить его что-то сделать.
– У тебя почти не осталось времени. Пробуй! Не зря ведь ты тратил силы на то, чтобы хотя бы его разморозить?

– Я не могу…

Дарнаэл лишь что-то прошипел сквозь зубы, рванулся вперёд и положил руку другу на плечо, словно поддерживая и провожая в последний путь.

Всколыхнулась магия. Сильная, но бесконтрольная, необученная, будто бы у могущественного, но слишком юного волшебника. Дарнаэл никогда не думал о том, что чары могут быть для него полезны. Никогда не ставил цели выучить их, научиться колдовать по-настоящему, так, чтобы заклинания ему и вправду поддавались, а не только зелёные кусты росли за спиной.