Заклятые враги

Владислава

Казалось, и улицы почернели. Виной этому была отнюдь не ночь - мрак постепенно, одной сплошной полосой, придвигался ближе и ближе, и отчаянная грусть о смерти короля окутала весь мир сплошным одеялом.

…Единственный, кто посмел их остановить - это стражник у дверей в тронный зал. Он только вскинул своё оружие и посмотрел на Кальтэна, будто бы не признал.

– Не положено, - проронил мужчина, вновь взвесив в руке свою алебарду, такую бесконечно бесполезную, что аж смешно становилось. Что за новая мода?
– Его Величество Рри

Первый думает о том, как правильно напасть на Эрроку.

– Я знаю, как это сделать, - Кальтэн отстранил его, почти сбил с ног - одного касания руки, больше похожей на медвежью лапу, хватило.
– И лучше б тебе, мальчишка, не стоять у меня на пути. У меня к королю очень и очень важный разговор.

– Я сказал - не положено…

Фэз зажмурился. Перед глазами стояла его идеальная Тэзра, такая высокая, стройная, светловолосая и нежная - хорошо, что она умирала хотя бы не в муках. Но в ней было так мало сил, когда в неё стреляли, что это больше походило на намеренную казнь.

Он сглотнул - в горле пересохло, - а после схватил стражника за горло, да так, что тот выронил оружие и не успел потянуться за мечом. Пальцы Кальтэна, сильные и крепкие - ведь он столько воевал, - давили с каждым мгновением всё больше и больше, пока несчастный не рухнул без сознания.

Фэз открыл дверь - неосторожно, просто толкнул рукой, - и прошёл в тронный зал, почему-то бесконечно напоминающий ему о проклятом короле.

Рри Первый на него совершенно не походил. Кальтэн помнил, что он когда-то был злейшим его врагом, но сейчас - только бесцеремонно подошёл поближе и выдохнул:

– Дайте мне армию, и я смету Эрроку с лица земли.

***

Антонио должен был понимать, что всё это не закончится добром. Что, так или иначе, его отцу может поверить и армия. Поверить в призрак Дарнаэла Тьеррона, пленённого Лиарой Первой, поверить в то, что они должны обрушиться всей своей мощью на страну, с которой столько лет подряд подписывали мирные договоры. Он умел быть очень убедительным - Кальтэн Фэз смотрел на новый отряд упрямо и так уверенно, что им оставалось лишь отдать честь и двинуться вперёд по его приказу.

Это всё ради того, чтобы отомстить за смерть матери. Карра смутно понимал, как вообще человек, прежде такой верный своей державе, мог решиться на подобное, но если любовь его к Тэзре была такой сильной, то… Всё возможно, правда?

Он посмотрел на отца, такого упрямого, и вздохнул.

– Ты уверен?
– наконец-то промолвил он.
– Ты уверен в том, что это вообще нормально - поступать подобным образом?
– он помог ему поправить амуницию, пристегнуть ножны.
– Уверен, что мама того бы хотела?

– Хотела бы, - упрямо кивнул Кальтэн.
– Я слышал это, когда был льдом. Слышал - она повторяла мне раз за разом, - а потом Дарнаэл показал мне, что всё это абсолютная правда.

Антонио ничего не ответил. Он только впихнул в собственные ножны меч, неумело и несмело - потому что даже не знал, как им на самом

деле пользоваться, - и закусил губу, совсем по-девичьи - так делала какая-то его однокурсница.

Он только сейчас подумал, что, может быть, отец вёл отряд возмездия - какой отряд, это добрая треть армии!
– не только потому, что мать хотела бы смерти своей страны, а и потому, что всё это ему шептало безумие волшебства.

Источник, как вдруг подумалось Антонио, мог говорить и голосом Тэзры. Вот только он ничего не знал об истории этого мира - и кто такой источник, впрочем, он тоже не догадывался.

Слова пришли откуда-то со стороны, и, независимо от их правильности, Карра ничего с собой поделать не мог. Он привык подчиняться своей матери. Даже если это был лишь её полупрозрачный дух в голове отца так жаждет отомстить.

========== Глава шестьдесят четвёртая ==========

Дарнаэлу почему-то казалось, что однажды всё это уже происходило. Тогда за его плечами не было ни многих тысяч лет, проведённых среди людей. Тогда он не создавал весь этот мир из потоков чужой ненависти. Тогда, разумеется, он не умел ставить армии на колени.

Была только одна неувязка - он не умел ставить их на колени и сейчас, оказавшись бессильным, будто бы рыба без воды - бог без магии.

И вся его сила кипела в неумелом мальчишке.

Бедная ведьма - Моника, - потеряла сознание. Дар представлял себе её спину - наверное, одна сплошная рана, - но ему совершенно не хотелось, чтобы в эту сплошную рану обратились и они все.

– Нам надо уходить, - он бросил на Шэйрана предупредительный взгляд.
– Она потерпит до лодки и до противоположного берега, я тебя уверяю.

– Она может потерять слишком много крови.

– Ты способен вытащить человека с того света! И смог бы это сделать, если б не был столь ленив и глуп, отмахиваясь от дара, данного свыше!
– Дарнаэл склонился к девушке, валявшейся на зелёной траве, и осторожно подхватил её на руки.
– Я пойду первым. И быстро. Пока эти уверены, что мы покойники, надо поскорее уходить. Эльфы никогда не оставляют людей в покое, когда те собираются уводить их секреты в окружающий мир.

Парень только коротко кивнул. Разумеется, он не мог позволить им остаться тут - бог уже явно продемонстрировал, насколько недружелюбными могут быть эльфы.

Монику он держал, практически не касаясь - будто бы девушка висела на некотором расстоянии над его руками в воздухе. Шэйран знал, что ему только кажется, но и сам подхватить её не мог, ни как мешок, ни как сокровище.

– И разбуди эту притворщицу. Я знаю, где тут запасные лодки, но нам придётся поспешить, - он, скривившись, посмотрел на Мизель.
– Быстрее.

Он двинулся вперёд уверенным, быстрым шагом, будто и не чувствовал ноши на своих руках - эльф ведь. Эрри, рассерженная собственным бессилием и отсутствием возможности колдовать, шла рядом, иногда протягивая руку и касаясь плеча Дара.