Заклятые враги
Шрифт:
Дышала всё хуже и хуже. Рэй сжал её ладонь - почувствовал, как ненависть ко всему, что могло привести девушку к такому состоянию, всколыхнулась в его душе.
Но больше всего - к своему бессилию. К тому, что он не мог ничего для неё сделать - ведь ничего так и не выучил, кроме как создавать сферы ограниченного влияния.
Лучше б он отрубил голову Рри в первую же секунду своего бытия советником, а не поддерживал глупую игру Дарнаэла Первого - для того, чтобы поверил народ.
К чертям народ - но даже черти, эти проклятые ядовитые змеи, сейчас не
Мон что-то прошептала в бреду - и Шэйран подался вперёд, чувствуя, как сила, вызванная всплеском ненависти, перетекает в неё.
Казалось, ещё мгновение назад он не мог и пальцами щёлкнуть, чтобы вызвать искру - а теперь бесконечная буря боли обратилась в чистую силу.
Рэй не мог об этом думать сейчас. Не мог ничего анализировать, не мог принимать решения - ведь он был ответственен за то, чтобы его Моника выжила, а всё остальное никакого значения больше не имело.
Хорошо, что Дар ушёл. В конце концов, сейчас не время слушать долгие и нудные лекции на тему того, как именно он мог бы воспользоваться чарами, кипевшими в его душе.
Разве всегда придётся ненавидеть для того, чтобы колдовать? И разве это не уничтожит его уже через несколько лет?
Он наклонился к Мон - дыхание её стало чуточку легче, но бледность не уступила, - и коснулся кончиками пальцев к знакомому лицу, провёл по линии скулы, будто бы пытаясь оставить знак, клеймо.
– Что бы ты не решила после этого, - прошептал наконец-то он совсем-совсем тихо, - это не имеет значения. Будь ты хоть миллион раз верна своей богине, я всё равно ни на минуту не перестану тебя любить. Выживи хотя бы, Лэгаррэ.
Может быть, любовь - это и что-то временное, но она в любом случае не заслуживала смерти.
И почему-то Рэй был уверен, что, выживи она, он ещё сможет с собой бороться. Умри - нет. Чары вместе с болью захлестнут его с головой.
И Дарнаэл Первый может оказаться абсолютно правым относительно бесконечных потоков волшебства, разрушительных и слишком сильных, как для него.
А увлечь за собой в пропасть половину континента Шэйран не собирался. В конце концов, таких сумасшедших наклонностей, как у Рри или Гартро у него никогда не было, да и, хотелось верить, что никогда не будет.
У него ещё есть шанс остаться нормальным.
***
– У тебя что-то получилось?
– полюбопытствовал Дарнаэл, устроившийся на королевском троне.
– Надо же, этот проклятый стульчак никто так и не догадался поменять ещё с дня моего правления.
– В нём полно драгоценных камней, - покачал головой Рэй.
– Да, получилось. Вроде бы… Вроде бы ей стало легче.
– Да неужели?
– Дар изогнул бровь.
– Это хорошо. По крайней мере, в таких ситуациях ты действительно прекрасно действуешь.
– И ты знал, что может помочь?
– Твоя сестричка и желание её удушить? Признаться, я тренировался на Эрри. Но,
– Он на этом стуле почти не сидел, - Рэй хмыкнул.
– А остальным не всё равно.
Он окинул взглядом пустой тронный зал - отсюда уже унесли и зеркала, и мягкие пуфики, всё, что только приказал внести Рри.
И даже кровь убрали - не осталось тех самых отвратительных алых разводов, о которых всегда бы цеплялся его взгляд.
Впрочем, кровавое пятно до сих пор стояло перед глазами - он подхватил Монику на руки, а на её груди - и на полу под нею, - растекались кровавые реки. Но… Ведь он был уверен в том, что спица не проткнула её насквозь - может быть, магия так сработала?
– Она будет жить, я надеюсь, - вздохнул Дарнаэл.
– Но этого всё равно слишком мало, как на твои целительские способности. Ты исцелил лёгкие?
– Возможно, - вздохнул Рэй.
– Я ведь понятия не имею, как это действует. И что, мне всегда придётся пылать гневом, чтобы колдовать?
Бог отрицательно покачал головой.
– Нет, не думаю, - вздохнул он.
– Тебе просто надо научиться выходить из пределов собственного разума, Рэй. Разучиться покидать узкие границы своих мыслей - и оказываться в чувствах другого человека. Может быть, ты конвертировал в чары даже не свою ненависть, а злобу Эрлы, ты не думал об этом?
Он отрицательно покачал головой. В то мгновение вообще трудно было о чём-то думать и анализировать, а сейчас, когда волшебство сработало…
Был ли смысл?
– Если ты не научишься этим управлять, будет намного хуже, - вздохнул бог.
– Будь уверен, рано или поздно потребность в чарах тебя нагонит, и придётся восполнять то, что ты всё ещё не сумел сделать.
– И что же?
– Ты должен понимать, что это… - он покачал головой.
– Очень хрупкая материя, поверь. Но знаешь, как действовали мои чары? Я видел перед собой людей - своих, чужих, не важно. Они ненавидели меня, вражеское войско, или просто раздражались от моего присутствия, чувствовали, что хотят меня уничтожить… может, не меня, а кого-то другого. Просто ненависть. И я хватался за неё, как за спасительную нитку - вытягивал и оборачивал против них. Они сами сталкивались со своей болью, прежде чем поддаться. Это злая магия, Шэйран. Но если ты не овладеешь ею, ты никогда не сможешь победить Тэллавара.
Рэй промолчал. Владеть всем этим… Разве ему хотелось? Разве он когда-то просил чего-то подобного у богов, разве думал о том, чтобы уцепиться за подобный дар?
Нет. Но у него не оставалось выбора сейчас - боль окутала его одной сплошной волной при одном воспоминании о том, что случилось.
– Надо бороться. Шэйран, - промолвил Дарнаэл.
– И прежде, чем ты научишься пользоваться чужими чувствами - попытайся хотя бы ловить их. Это трудно, я знаю. Но без этого моего дара в тебе будто бы нет. Тебе стоит понимать это, верно?