Заклятые враги
Шрифт:
Но это, естественно, не могло произойти по мановению волшебной палочки, и приходилось мириться со стандартной мыслью о прошедшем, о страшном и давно забытом.
Мир скрестил мечи где-то за спиной.
— Я отказалась от своей должности, и Его Величество сказал, что будет ждать тебя завтра утром на посту, — выдохнула Анри, решив, что раз уж они столкнулись тут, то это подходящий момент для сообщения важных новостей.
— Да, спасибо, — ответ Кэора был максимально равнодушным, даже обидно стало за его подобное отношение, хотя сделать замечание девушка всё же не
Не следовало прибывать с границы сюда, в замок, не надо было тратить время на столичную жизнь.
Жила бы себе дальше мечтаниями о короле, да и всё, так нет, её потянуло на активную демонстрацию собственных чувств. Так что, это её проблемы, её вина, что обернулось всё против неё.
Она могла бы этого избежать.
С лёгкостью.
— Ты выглядишь расстроенной, — отметил Кэор. — Хотя сегодня вроде бы как и большой праздник для нашего государства.
— Большой праздник?
Кэор так и не ответил на её то ли вопрос, то ли утверждение, но девушка и не ждала от него ни единого слова. Рано или поздно она всё узнает, сейчас король всё огласит, расскажет, что надо делать.
…Толпа зашумела — это было откровенным признаком прибытия Его Величества. Но когда Анри подняла голову, то осознала, почему так бесновались люди. Дарнаэл Второй стоял не в привычном одиночестве, как стандартно это было, хотя всё так же в обычной одежде и чуть съехавшей на бок короне. Рядом с ним величественно смотрела на народ Сэя — в ритуально красном платье, с тонким венцом на голове.
Дарнаэл говорил коротко, быстро, отрывисто, словно сообщал военные сводки, но речь шла не о том, что они готовили нападение на Торрессу, не о том, что на него вновь покушались, не о казни.
Речь шла всего лишь о том, что Его Величество Дарнаэл Второй Тьеррон избрал себе жену.
И повенчался с нею вчера вечером.
Анри показалось, что земля выскользнула из-под ног. Она опёрлась о руку Кэора, пытаясь удержаться на ногах, и хватала ртом воздух, старательно игнорируя духоту, нахлынувшую одним сплошным потоком.
Дышать было всё труднее и труднее.
— Тебе плохо? — Кэор казался равнодушным. Конечно, ведь он племянник короля, он знал о том, что его дядя вчера взял в жёны эту отвратительную женщину. Чему она удивляется? Как она вообще может удивляться?
Король — свободный человек.
Он имеет полное право делать всё, что ему взбредёт в голову, а их личное мнение не имеет никакого значения.
— Плохо, — отозвалась Сандриэтта. — Душно так, и… — он бросила тоскливый взгляд на бередившую память вывеску. “Две берёзы” нынче пустовали, весь народ празднует свадьбу короля, такую внезапную, неожиданную, непонятную, но такую желанную для каждого в стране!
— Когда её… — Кэор запнулся. Он тоже смотрел на надоедливую вывеску так, словно там укрылась какая-то тайна, до которой им всем хотелось дотянуться. Всем без исключения. И Анри, и самому парню, и даже королю.
Сандриэтте хотелось позорно и малодушно сбежать. Так быстро и безоглядно, как только может обиженная на весь мир, потерянная и глубоко несчастная
Кэор, может быть, вовремя это понял, но дальше слушать об избраннице короля, так или иначе, не стал. Он осторожно сжал запястье Анри и потянул её в сторону, туда, где красовалась знакомая вывеска.
С “Двух берёз” в прошлый раз всё началось. С проклятой драки, беспамятства и жены, строившей глазки сначала Дарнаэлу, потом — придворному магу. В таких случаях обиженному супругу следовало бросаться уничтожать всех конкурентов на сердце возлюбленной, но Кэор никогда не был глуп. Он понимал, что дядя и кузен тут ни при чём — его супруга найдёт кого угодно и где угодно, стоит только дать ей волю.
Он предпочитал об этом просто не думать. Сейчас прошлое не имело значения, а Марта давно умерла. Он даже сам поучаствовал в её смерти — и почти не пожалел об этом, потому что какая-то часть души желала убедиться в том, что госпожа Торрэсса мертва. И что ему можно уже вернуть своё сердце на место.
Элвьента позволяет разводы. Тут не такие уж и строгие законы, да и сам король не один раз говорил, что ради счастья человек всё равно способен на многое, так зачем его останавливать? Вот только Кэору почему-то казалось, что смерть — это единственный выход; равно как и уничтожение Марты, может быть, чему-то научило всех прочих.
Завтра ему придётся вернуться в нормальную жизнь. Новость от Анри оказалась внезапной; завтра надо будет переступить через себя, отмахнуться от прошлого и сделать хотя бы один шаг назад, к прежнему Кэору, чтобы воскресить хоть какие-то умения и научиться быть человеком заново. Но сегодня он ещё не был королевским стражем — всего лишь брошенным мужем, которого предала собственная возлюбленная.
Возлюбленная, утонувшая в собственном разврате и отвратительном приступе желания получить власть в свои руки.
Это больше не имело значения.
…Сандриэтта немного неуверенно покосилась на уже знакомую вывеску. Она словно сомневалась, что вообще имеет право переступать порог заведения — вчера после нескольких глотков стало плохо, но забвение, такое отчаянно-желанное, увы, не наступило.
— Думаю, — Кэор кривовато улыбнулся, словно пытаясь поддержать её, — нам было бы неплохо отметить смену должностей. Ты отпразднуешь свою свободу, я — возвращение к желанной работе.
— Ты опять хочешь про неё забыть, — Анри отвернулась. Быть “той, с которой можно выпить” неприятно в случае общения с королём; Кэор — просто её коллега, и она, казалось, должна была поддержать его в трудную минуту.
Неделю назад, или чуть больше — за датами следить оказалось трудно, — Анри и вправду считала, что Кэор предатель. Что он — тот, кто пытался уничтожить короля, тот, на ком лежит ответственность за всё совершённое. После парень оказался просто обманутым, несчастным человеком, выброшенным за границы реальности его же супругой, но нашёл в себе смелость победить эту жуткую, надоедливую, словно ядовитая змея, противную слабость.
Марта Торрэсса отравила его изнутри, но он отчаянно пытался избавиться от просочившегося под кожу яда.