Заклятые враги
Шрифт:
Кэор присел на край кровати, и Сандра интуитивно отшатнулась от него. Думать было трудно, возражать — ещё труднее, но девушка понимала, что просто так подчиниться — значит признать собственное глупое и отвратительное поражение. А ей просто хотелось немного расслабиться и отдохнуть вчера, не думать о том, что Его Величество женился на какой-то отвратительной девушке, и точка. Жаль, ничего не получилось, и всё обернулось самым настоящим позором.
Стражник протянул руку и осторожно коснулся её щеки, словно пытаясь привлечь к себе внимание. Анри на сей раз не стала отодвигаться и даже не оттолкнула его ладонь, напротив, слабо, сквозь
Его растрёпанные чёрные волосы почему-то вызывали ассоциацию с огромным вороньим гнездом, и Сандра внезапно позволила себе едва заметную, но радостную и почти весёлую улыбку. Стало чуть легче, да и… Он — вдовец, но уж явно не женатый человек, она — точно свободная девушка. В этом нет ничего предосудительного, если вдруг кто-то решит почесать язык на тему общения стражников в гарнизоне королевской стражи.
Нет ничего предосудительного, что могло бы привлечь внимание людей и потянуть за собой сплошную молву, но кто сказал, что это так же привычно и нормально для них самих? Ведь это не Торресса и бесконечное спокойствие людей, равнодушие по отношению к изменам, даже если речь идёт о короле и королеве! Это Элвьента, пусть не самая строгая страна на свете, но всё же с некими моральными устоями, и они — тоже не последние развратники на свете. Поэтому и Кэору, и Анри было до ужаса стыдно за вчерашнюю слабость; слабость, последствия которой приходилось разгребать сегодня и уже на трезвую голову.
— Мне уже пора, — вздохнула девушка, пытаясь отыскать взглядом свою одежду. — Я… А где…
— Понятия не имею, — покачал головой Кэор. — Надеюсь, мы не потеряли по пути, — на его вымученном, бледном лице появилась едва заметная улыбка. — Возьми что-то… её. Тебе должно подойти по размеру.
Марта. Конечно.
Если бы Анри была влюблена в Кэора, она, пожалуй, вынуждена была бы приревновать его или потребовать хоть каких-то объяснений. Но она об этом даже не думала никогда, поэтому сегодня всё получилось как-то само собой.
Прощение пришло даже без особых возмущений и препирательств, девушка отреагировал ана упоминание госпожи Торрэсса так, как отреагировал бы Кэор на упоминание того, в кого она была влюблена — спокойно, без удивления, напротив, с предельным пониманием.
И всё же, что-то было не так. Кэор смотрел на неё пристально, будто бы ждал очередного признания, и девушка упрямо пыталась подавить глупое ощущение тяжести его взгляда. Казалось, парень отчаянно пытался пригвоздить её к кровати.
Даже когда он отвернулся, позволяя Анри самой и без особого смущения выбрать наряд из гардероба Марты, ощущение никуда не исчезло. Она всё ещё была под удивительным прицелом и понятия не имела, откуда только появилось предчувствие.
Она тоже что-то натворила.
Уже совсем скоро, спустя несколько минут, она почти окончательно поняла, что именно это было.
— Анри, ты… — парень запнулся. — Я могу повернуться?
— Да, — Баррэ уже застегнула последние пуговицы чужой блузы и испуганно, почти чуждо смотрела на Кэора. — Да, конечно. Ты хотел что-то сказать? Что-то случилось?
Разыгрывать спокойствие стало ещё труднее. Напряжение повисло между ними невидимой, но всё же очень ощутимой нитью. Девушка чувствовала, что раздражение тоже разгоралось — оно сначала было незаметным, тянулось, словно какая-то отвратительная временная лента, а после что-то лопнуло и раскололось на мелкие кусочки, оставляя по себе только следы былого понимания,
— Ты называла меня вчера… — Кэор запнулся. Он смотрел на неё пристально, и чёрные глаза, казалось, пытались просверлить в Сандриэтте глубокую дыру, чтобы он мог увидеть что-нибудь сквозь неё.
— Я… — она запнулась.
— Даром, — кивнул парень.
Можно было солгать. Дар — имя не такое уж редкостное; это полную, королевскую версию мало кто решится использовать, но и Дарнаэлы встречаются на улицах Лэвье и на просторах Элвьенты. Мало ли, сколько сумасшедших мам желают детям королевской судьбы? И Шэйранов да Эрл великое множество, хотя никто не знает, что это дети короля — ведь выбирали произвольно. Тут не сохранялось правило наследования имени, и именно потому за долгие века Дарнаэл оказался всего лишь Вторым, после первого.
После Многоликого.
Да, Кэор знал, что он похож на мужчину, в которого влюбилась Анри. Вот только мало ли в мире дарнийцев? Они все похожи — чёрные волосы и чёрные глаза. Может быть, есть даже что-то общее в чертах лица, не следует этому удивляться.
Она могла солгать. Могла сказать, что это совершенно другой человек, могла просто помолчать.
— Это Дарнаэл, да? — Кэор смотрел на неё почти осуждающе, вот только Сандриэтте показалось почему-то, что во взгляде смешалось странное подобие жалости и чего-то ещё такого же. — Наш король? Анри?
Соври, соври, соври!
— Да, — Сандра опустила голову. — Я не… Никто не должен был знать, я просто выпила вчера лишнего, да и…
Кэор протянул руку, словно пытаясь поманить её к себе, и девушка послушно подошла поближе, сжимая протянутую ладонь.
— Несбыточные мечты, — вздохнул он. — Я понимаю тебя.
Королевский племянник поднялся и рывком притянул её к себе — и Сандриэтта только успела ухватить за осколок удивлённую мысль о том, что почти ни о чём не жалеет. Руки Кэора скользнули на талию, она уткнулась носом ему в плечо и тихонько всхлипнула, то ли провожая мысль о том, что однажды всё наладится, то ли внезапно поверив в неё.
— Тебе уже на пост пора, наверное, — выдохнула она. — Сегодня… Королевский стражник… Ты…
Приходилось стараться, чтобы не захлебнуться слезами. Допустить это нельзя. Сандриэтта знала, что как только первая слезинка скатится по щеке, всё сразу же превратится в руины — особенно её выдержка.
— Если тебе будет нужна моя помощь, — прошептал ей на ухо Кэор, — ты в любое мгновение можешь меня попросить. Ты знаешь, я ни за что и никогда не откажу тебе. Ведь знаешь, правда?
— Знаю, — согласно кивнула Анри. — Я пойду?
Кэор кивнул. Отпускать Сандриэтту упрямо не хотелось; ему внезапно показалось, что так, с её помощью, можно вернуть хотя бы подобие веры в себя. Ведь если он поможет кому-то, то поможет в скором будущем и себе самому, разве нет? Но осознание старательно терялось где-то в пустоте, и хвататься за него было слишком поздно. Парень знал — это не Марта, не её новая ниспосланная с небес ему версия, вот только избавиться от ощущения, что Анри — последняя его ниточка, связывающая с нормальной жизнью, всё равно не мог.