Заклятые враги
Шрифт:
— Да… — Антонио зажмурился.
— Я и Кэор — королевские стражники, — вновь вмешалась Анри, словно молчание для неё было свидетельством какого-то прогрешения. — А это — Кальтэн Фэз, начальник королевской стражи и…
— Твой отец, — сухо, безо всякого сожаления отрезал Кэор, словно в этой стране уже не предусматривалось нормальное обращение с больными.
Карра казался испуганным. Он удивлённо смотрел то на королевского племянника, то на Кальтэна, то на Анри, словно что она, что Кэор могли быть претендентами на роль его отца. То, что Фэз единственный подходил по возрасту, его явно волновало меньше всего на
Впрочем, Анри видела только хороших магов в своей жизни. Не в том плане, что добрых и пытающихся нести свет в массы — даже Шэйрана таковым назвать не можно, он скорее вздорный мальчишка, как и остальные парни в его возрасте. Словно сама Сандра ушла намного дальше — ведь она младше его на полтора года, в конце концов, чего было удивляться, когда Дарнаэл Второй смотрел на неё, как на ребёнка, на ровесницу своей дочери?
Но она видела сильных магов. Магов, что знали, что делать в том или ином случае, умели бороться и, так или иначе, совершенно спокойно реагировали на вмешательство со стороны. Это всё имело определённое значение — это всё было важным, несомненно. Для магов всё считалось весомым, если это вообще входило в их компетенцию, разумеется.
Антонио был не таким. В нём не чувствовалось уверенности, вообще ничего — словно он оказался банальной выжимкой всего слабого, что есть в волшебниках.
И Анри справедливо подозревала, что он едва-едва выдавит из себя несколько искорок, даже если у него будет очень сильное желание.
— Этого не может быть, — наконец-то запротестовал он. — У меня не может быть отца. Ведь мама сказала, что Богиня…
— Твоя мать просто… — Кальтэн помрачнел, будто бы пытаясь слиться со стеной. — Просто немного преувеличила. Да, это происходило с Её благословения, но… — какое там благословение! Тэзра и так тогда казалась ему нимфой, самым прекрасным существом на свете, но Фэзу хватило бы благородства даже не подойти к ней, а после всё забылось бы, стёрлось.
Но тогда он не был человеком. Тогда Кальтэн ощущал себя самым настоящим глупым животным, зверем, что увидел женщину и не смог отступиться. Она была прелестнее всего на свете, и Фэз мог вспомнить только пьяные губы, светлые волосы и пощёчину с утра, когда Тэзра наконец-то проснулась.
Но Антонио был его сыном. Они ведь даже похожи — мальчишка ничего не получил от собственной матери, только сплошное презрение, в этом Кальтэн не сомневался. Он раз двадцать спрашивал Дара о своём сыне, но ни разу ответ не был вразумительным. Потому что король, разумеется, куда больше думал о своём собственном ребёнке, у него с Шэйраном проблем хватало с головой, да и Кальтэн должен был помнить, что Тэзра редко делилась такой информацией. Но теперь, когда сын оказался рядом, Фэз не понимал — как он мог ничего не знать, как он мог просто не почувствовать, что находится около отца, а не чужого мужчины, отвечающего за безопасность в этом королевстве.
— Моя мама говорила, что я — дар Богини, — упрямо мотнул головой Антонио.
Кэор закатил глаза. Этот жест у него был точно от Дарнаэла — особенно Дар гримасничал вот так в те прелестные мгновения, когда Фэз устраивал очередную лекцию на тему “надо думать о собственной безопасности, Дар, нельзя так запускать себя, Дар, вспомни о королевстве, Дар”.
— Все мы — дар богини или Первого,
Антонио попытался сесть. Казалось, вопрос детей и родителей нынче не должен был волновать его вообще, по крайней мере, по той простой и понятной причине, что Карра едва-едва пришёл в себя.
Показалась девушка в белом — очевидно, одна из врачей или медицинского персонала. Она оставила на тумбочке, которую минуту назад в качестве подушки использовал Кэор, графин с водой и стакан.
— Господин маг, — промолвила она, даже не посмотрев на Антонио, — говорил, что во избежание неприятных последствий первые сутки после проклятия надо очень много пить. Это вам на два часа. Если надо будет в уборную, думаю, вас проводят.
Слова казались резкими и сухими. Почему-то за это Кальтэн наградил её мрачным взглядом, но, казалось, девушка не особо-то смутилась и от этого думать о пациенте больше не стала. Она только в притворно уважительном кивке склонила голову, а после поспешила к выходу из комнаты, потому что было ещё множество пациентов и в других отделениях больницы, а уделять время только одному она, само собой, не имела совершенно никакого права.
Антонио выглядел предельно грустным. Он проводил девушку внимательным взглядом, а после посмотрел на Кальтэна.
— Значит, мама врала, — прошептал он, — о том, что это вообще возможно, о том, что она не понимает… — парень запнулся. — Да. Отец. Спасибо. Я… Я пойду, — он поднялся было, и Кальтэн не посмел возразить, одним махом превратившись из властного капитана стражи в прослезившегося родителя, но Анри не собиралась допускать подобный произвол.
— Сидеть! — зло рявкнула она. — Куда направляемся, уважаемый? А кто будет пить воду из графина?
— Сандриэтта, — укоризненно промолвил Фэз, — не стоит так резко. Если молодой человек желает куда-то пойти, то…
— Из-за этого молодого человека Первый знает куда запропастился Его Высочество, а Её Величество умчалась следом, прихватив второго придворного мага. А третий словно сквозь землю провалился, и мы найти его тоже не можем, — Сандра выглядела до ужаса возмущённой. — И вы будете просить меня о том, чтобы я вела себя спокойнее? Нет уж, если его спасают от проклятия, то пусть он старательно выполняет все предписания.
Антонио воззрился на неё таким взглядом, словно впервые заметил, что тут присутствует трое. Анри приказным тоном напомнила ему неожиданно о родной матери — слишком властной женщине. Впрочем, Карра предпочитал властных именно по этой причине, и избавиться от дикого фанатизма по отношению к Эрроке тоже не мог, хотя ему и хотелось этого очень, очень сильно.
— Давай, — повторила Анри. — Давай, возвращаемся в лежачее положение и начинаем пить воду. И немедленно!
Антонио безвольно потянулся за графином. Руки его мелко дрожали, но девушка даже не шевельнулась для того, чтобы ему помочь. А Кальтэну было дальше всего — наклоняться через парня, что и так косился на него с опаской, было бы пределом глупости, даже если в целях помощи.
Карра сделал несколько глотков и едва ли не поперхнулся. Вода была самая обыкновенная, но всё равно отчасти неправильная, хотя пояснить, что именно в ней не так, парень и не смог бы.