Заклятые враги
Шрифт:
Мужчина на картине был не таким, как остальные короли. В нём не присутствовало той гадкой напыщенности — и не только во взгляде.
Всех остальных королей рисовали уже в довольно преклонном возрасте. Почему-то всегда после сорока. Этому от силы тридцать лет; и Рэй, просматривая ряды портретов, с удивлением отметил, что Дарнаэл Первый оказался единственным синеглазым из всего этого слишком длинного ряда. Если не считать папу и самого Шэйрана, разумеется.
Он был без короны, в обыкновенной — почти — одежде, к тому же, безо всякой символики на заднем плане,
Портрет прикрывал замочную скважину. Тэллавар оттолкнул его в сторону, и картина с громким скрипом всё же отъехала вправо.
Гартро, казалось, весь дрожал. Он едва ли не уронил ключ, хотя это ведь не отмычка, чтобы бояться ею пользоваться, а после с трудом провернул его в замочной скважине. От стены будто бы сама по себе отделилась дверь — только теперь Шэйран увидел места, где она на самом деле была, показавшиеся ему прежде какими-то глупыми, разрозненными трещинами, — и въехала внутрь.
Ключ так и остался в замке — вероятно, вытащить его означало запереть дверь, — и Тэллавар сделал первый, крайне неуверенный, между прочим, шаг.
— Ну что же, — проронил Гартро, — прошу.
— Это усыпальница Дарнаэла Первого? — удивился Шэйран.
— Нет, что ты. Это всего лишь проход на нужный нам уровень. Конечно, можно идти мимо всех этих могил, но всё равно не попадёшь туда, куда нужно. Да и того ключа, — Тэллавар кивнул в сторону двери, — у меня всё равно нет, приходится обходиться малым. В любом случае, лично меня это абсолютно устраивает.
Рэй только повёл плечами. Ему на самом-то деле было абсолютно всё равно, в какую дыру спускаться, но всё же какое-то странное предчувствие упрямо не желало оставлять в покое. Шэйран отмахивался от него, как только мог, а легче никак не становилось. Настойчивый голосок в сознании будто бы шептал “уходи”, вот только маг игнорировал его, медленно ступая по вырезанным в камне ступеням. Идти было крайне неудобно, перед глазами простиралась не самая радостная картина, но отступать всё равно было некуда.
Тэллавар вёл его весьма уверенно. Желтоватая мантия будто бы отсвечивала впереди, и Шэйран пытался сосредоточиться на этом маленьком пятне впереди. Будто бы их темноты вот-вот должно было вынырнуть что-то плохое — ему всё ещё казалось, что это к добру не приведёт.
Лестница закончилась довольно скоро, открывая мрачный коридор. Огромные арки вели в большие комнаты — там то ли рядами, то ли в гордом одиночестве стояли гробы. Казалось, что эти ряды никогда не закончатся — сплошные, самоуверенно-страшные арки, что прорезали пространство своими холодными полуокнами. И смерть, всюду дух смерти.
Они
Наконец-то появилась единственная утленькая дверца, которая не распахнулась.
— Что это? — Шэйран покосился на Тэллавара. — Это та самая кошмарная дверь в усыпальницу Дарнаэла Первого? Это?! Да она же хлипче некуда!
— Но она не открылась, — отметил Гартро.
— И это цена за магию… — покачал головой парень. — Ерунда, право слово. Её достаточно только тронуть, и она рассыплется.
Гартро протянул руку, кончиками пальцев касаясь пространства. Казалось, дверь не изменилась, вот только даже от более грубого толчка она и не подумала открываться, сидела, будто бы намертво.
— Теперь ты, — вздохнул Тэллавар. — Я уже столько раз пытался это сделать… Я устал, мой друг, очень устал. Неужели так трудно выполнить маленькое требование старика? Неужели тебя это до такой степени затруднит, Рэй?
Шэйран закатил глаза. Да что может быть легче? Маг не загадал никакую гадость, ничего особенного от него не потребовал — радоваться надо! Так что, парень лишь равнодушно потянулся к дверной ручке, открывая наконец-то ту заветную Усыпальницу, о которой так мечтал Тэллавар.
Тут было по меньшей мере мрачновато. Факелы, висевшие на стенах, само собой, давно уже погасли, ведь время ничего не щадило, и теперь только едва заметное сияние магии позволяло не свалиться на пол после первого же шага и ни за что не зацепиться.
Это, казалось, было истинное царство холода. Впрочем, сырость ничего так и не разрушила — ровные стены, каменная кладка, вымощенный мрамором пол, немножечко скользкий. По бокам высились огромные вазы с до сих пор живыми цветами, многие из которых Шэйран видел впервые в жизни.
А ещё он чувствовал дух магии. Сильной, не имевшей до этого мгновения возможности вырваться. Воздух был переполнен ею — сильной, могущественной, неожиданно старой, словно все силы Дарнаэла Первого, что отошли с ним в мир иной, скопились тут. Может быть, именно потому тьма не казалась кромешной — да, тут было трудно что-либо рассмотреть с непривычки, но, так или иначе, вполне реально.
Гроб стоял по центру помещения. Открытый, словно тут было на кого смотреть — и Рэй не смог справиться с собственным любопытством. Он подошёл чуть ближе, так, чтобы можно было рассмотреть покойного — и вправду, как на картинках.
Пять веков смерти ничего не изменили. Дарнаэл Первый не превратился в кости, не выглядел сухим — это не было даже видом бальзамирования. Словно мужчина просто лёг и уснул, ничего так и не поменялось. Впрочем, Рэй подозревал, что мужчина — только очень хорошая, пропитанная магией восковая кукла.
Парень даже забыл о Тэллаваре там, за своей спиной. Он протянул руку, будто бы планируя прикоснуться к мёртвому — сначала пальцы дотронулись до волос, настоящих — словно у истинного Дарнаэла Первого отрезали, дабы сотворить что-то настолько чудесное.