Заклятые враги
Шрифт:
— Прежде чем сметь говорить что-то плохое о моих родителях, подумай, на чьих землях ты находишься! — не смогла прикусить язык Эрла. — Я не желаю слышать это там, где витает дух моих предков!
— Дух твоих предков? Ты о ком, о великолепной Богине Эрри, али о Дарнаэле Первом, которому поклоняются в этой стране? О да, божества — один краше другого!
Эрла зло плюхнулась на сырую землю напротив, тоже у дуба, и провела пальцами по земле, словно отчаянно пыталась там что-то нашарить. Под руки попался только жёлудь, и девушка схватилась за него, будто бы за единственную ниточку, что ведёт к спасению, взвесила в руке, определяя,
Это было совсем не больно, но, наверное, немного унизительно или что-то в этом роде. Эльм увернулся — жёлудь рухнул на землю, и Эрле подумалось, что на глазах у Шэйрана он, наверное, уже бы превратился в дуб. Дуб сжал бы ветками руки Эльма, приковал бы его к себе и никогда не отпускал — отомстил бы на всё, что она натерпелась от гнусного экс-герцога Ламады.
— А в кого же ты веришь? — скривилась принцесса. — В своё самомнение? О да, именно оно никогда никого в этой жизни ещё не подводило!
— Уж явно не в бесполезных богов! — выдохнул мужчина. — Какой толк с того, что вы ходите и молитесь картинке?
Эрла не ответила. Иногда ей хотелось кричать матери о том, что нет ничего более ненужного, чем вера, но периодами она понимала, что без религии политика невозможна. А ещё случались такие моменты, когда она слишком ярко, слишком ясно осознавала, что на самом деле что-то такое да существует. Но чем дальше, тем больше Эрла игнорировала и существование богини, и всё в этом же роде — ей давно стало наплевать на то, что думает по тому поводу мама, а папа никогда особо никому не поклонялся.
Смешно — вырасти на перепутье двух религий и так и не суметь понять, какая из них более правдивая. Эрла убеждала себя в том, что ни в кого не верит, но теперь, ссорясь с Эльмом, приходила к ясному выводу, что верит и в того, и в того.
— Ничего, — скривилась она, — придёт время, и Эрри или Дарнаэл лично свернут тебе шею!
— Обязательно, — отмахнулся Эльм. — Ты ещё скажи, что существуют родовые проклятия — кроме того, что рождаются такие дочери, как вот ты или твоя мать. Это ж сколько несчастных людей вокруг должно пострадать после того, как что-то в этом роде свалилось им на голову!
Эрла только пыталась сверлить взглядом точку где-то позади Эльма. Если б только она была ведьмой, Высшей, как говорила мама, она б обязательно заставила дуб стать великим и могучим и уничтожить Эльма. И всё это — за считанные секунды. Но она не была ведьмой, а была какой-то там Воительницей, не умеющей держать в руках меч и лук. Бесполезная — как и сейчас, так и в прошлом, — дитя пророчества, которое всё-таки не сбылось.
Рэю хорошо. Во-первых, им занимался папа — насколько Дарнаэл Второй вообще уделял внимание своим детям, — во-вторых, Шэйран всегда делал что хотел и когда хотел. Он сумел сбежать. А Эрла для того была слишком близко к Лиаре Первой. Мать умела держать за горло, но по наивности своей предположила, что мужчина вряд ли способен сорваться с цепи. И именно потому сначала она проиграла в борьбе с Дарнаэлом за страну, потом с ним же за сына — но вряд ли действительно боролась.
А Эрле так хотелось бы родиться в другом месте — не у такой матери, не в семействе, где тираны смотрят на тебя со всех сторон и постоянно чего-то ждут.
От Рэя никогда ничего не ждали. Он мог делать всё, что пожелает, нарушать законы, ибо он принц, и не повиноваться приказам матушки, ибо он сын, а не дочь. Ибо он просто
…Сумерки поглотили лес окончательно. Тёмная, вязкая жидкость затопила ночь, будто заставляла каждого захлебнуться в себе — хотя бы временно побыть живым мертвецом, способным лишь безучастно наблюдать за всем этим кошмаром.
Эрле всё так же жутко хотелось стать ведьмой — а не этой проклятой ничего не умеющей воительницей. Ей всегда казалось, что колдовство даётся легко тем, кто к нему способен — просто она не отказалась в рядах счастливчиков, бывает же! Мамочка иногда проигрывает и ошибается, такое случается не так уж и редко.
Она уснуть не смогла. Эльм, наверное, давно уже видел десятый сон — если б она была такой плохой, как он о ней говорил, то давно бы уже воспользовалась этим и перерезала б ему горло, например. А если б оказалась какой-нибудь романтичной дурой, то устроилась бы рядом и в темноте ночи перебирала белые, но отнюдь не светившиеся во мраке пряди волос — главное не выколоть по пути глаз, чтобы он потом так ничего и не заметил.
Девушка зябко повела плечами и покосилась на коня. Она бы с радостью сейчас добралась до Лэвье первой — если потом Эльму возжелается добраться до Дарнаэла Второго и потребовать у него вознаграждение, то пусть папа что-то там ему даст, но терпеть и дальше назойливую компанию Эрла не собиралась. До Лэвье, наверное, не так уж и далеко.
Она грустно посмотрела на коня. Тот спал — разумеется, после такого длинного дневного перехода! Эх, сюда б Рэя, он смог бы разбудить его…
Девушка опустила глаза. Тропу под ногами видно не было — и путеводной нити у неё, разумеется, тоже нет, а уйти хотелось невыносимо. Эрла даже не могла сказать, откуда у неё взялось такое жуткое желание — вот только дальше терпеть Эльма становилось невыносимым, а она устала заставлять себя что-то чувствовать, говорить и думать.
Эрла оглянулась. Легче и проще, разумеется, не будет. Но там, дальше, нет никакого Марсана, и её, наверное, ищет папа. Она слишком задержалась, чтобы он не знал о её пропаже, мама давно уже отправила туда своих шпионов, только ничем они не помогут. Папа достаточно силён, чтобы вытолкать за пределы своего государства каждого, кто кажется ему лишним. И обладает достаточной властью, чтобы мать не смогла возразить в ответ достаточно громко и во всеуслышанье. Если Элвьента расторгнет с Эррокой мирный договор и позволит пройти войскам Торрессы через свою территорию…
Если Торресса окончательно определится с союзником!..
Девушка мотнула головой. Ничего такого не случилось — жрицы б тогда рассказали. Грета и Нэмиара не настолько и плохи, как ей может казаться — в конце концов, что особенного могут сотворить какая-то там змея и берёза?
Нет, надо идти. Зря она не согласилась отправиться со жрицами в храм, но лучше к папе. Так ей самой будет спокойнее — тут осталось несколько километров, и она окажется на месте.
Девушка повернулась к поклаже. Совсем рядом были аккуратно сложены какие-то сумки, оружие… И одиноко валялся лук. Сначала Эрле отчаянно хотелось просто уйти с простыми руками, но она всё-таки потянулась к колчану стрел и семейному оружию Марсанов, наверное, ей хотелось просто отомстить ему — совсем чуть-чуть.