Заклятые враги
Шрифт:
Носилки возникли в воздухе, и маг выпрямился, бережно повёл запястьем — чтобы ничего не нарушить, чтобы несчастный, пострадавший в войне, был цел и невредим, чтобы не добавить себе и лекарям хлопот.
Где-то сверху послышалось пение птицы. На поле боя — что ей тут делать? Подоспевали вражеские войска, и ученик автоматически вскинул руки в знакомых уже фигурах. Меч бессилен против магии, магия бессильна против меча, что уж поделать.
— Это наш воин! — возмутились где-то в средних рядах небольшой процессии. Кто-то выступил наперёд — и маг заслонил собой зависшие в воздухе носилки и юношу на них, что, казалось, стремился слиться с окружающей средой и превратиться в одно
— Это мой воин, — осклабился старик. — И вы уйдёте либо умрёте!
От толпы отделился командир. Он отстранил ученика мага в сторону, покосился на Высшего так неодобрительно, что испепелил бы, умей он колдовать, и склонился над юношей — явно оценивал, будет ли парень полезен той или иной стороне.
Сначала на его лице читался абсолютный восторг — павший воин больше всего походил на кого-то из эльфов, хотя у него были нормальные человеческие уши. У командира самого подрастал сын — двадцать три исполнялось ему послезавтра, и отец был счастлив, что сможет вернуться и поздравить своё дитя — не похоронкой, а личным присутствием. Но сколь бы родители не идеализировали своих детей, сколь бы ни был к внешним данным мужчин равнодушен суровый воин, он не мог игнорировать слишком явную, громкую, сильную мысль, что билась набатом в его голове — такие сходят с небес.
Но марево развеялось, остался только бледный, полумёртвый незнакомый паренёк, совсем молодой, даже младше его собственного сына… И, что самое смешное, совсем даже не знать, хотя меч подле него валялся дорогой. Может, очередная сволочь откупилась, пытаясь продлить себе жизнь хотя бы на несколько деньков, и послали чужого ребёнка на войну. Командир кричал бы — его сын воевал, пока не получил ранение, — но сил у него на то не было.
— Это мой воин, — назойливо повторил над ухом пожилой маг. — И я настоятельно рекомендую оставить его в покое, если вы планируете пережить эту ночь.
Больше мужчина отрицать не стал. Он спокойно отступил и махнул на носилки рукой — мол, забирайте, коль вам так угодно.
— В нашей стране и без него хватает трупов, берите, — вздохнул он. — Совсем ещё ребёнок.
Трудно было понять, почему так тянуло на сантиментальные изречения, но трудно остановить себя — бывают такие моменты, что не успеваешь толком прикусить язык.
— Всё переменчиво, — хмыкнул маг. — Жалко?
— Эх… — командир остановился. — У нас король погиб, что до какого-то мальчишки…
— Может, вашего короля на носилках и уносят, — уклончиво отозвался Высший, но тут же одумался, вспомнил, что напротив него высится враг, махнул ученику рукой и быстро зашагал в сторону своего лагеря — тоже много пострадавших, маги устали, но если он не ошибся, то теперь у них есть такой источник, на который они не могли даже и надеяться.
***
— А теперь попытайся залечить рану.
Высший вздохнул. Выдерживать взгляд синих глаз его ученика было от того сложнее, что он совершенно ничего не хотел. И каждый раз, когда маг собирался уже было закричать, что Дарнаэл обязан ему всем, и своей жизнью в первую очередь, приходилось прикусить язык. Если только Тьеррона потянет дальше, если он попытается узнать о том, как он выжил, то ему всё расскажут… Тэллавар и расскажет, будь неладен его длинный язык!
А что будет, когда Дар узнает о том, что с него, найденного полуживым на поле боя, “умирающим, которого пришлось всем коллективом выхаживать только по доброй воле”, вытягивали энергию десятки магов, дабы выстроить новую линию обороны, и он после этого даже не потерял
— Вы опять возитесь с этой бездарью, — недовольно отметил Гартро. Он восседал на ветке какого-то дерева и всматривался в даль. Дерево росло как раз по центру поля — словно специально, дабы притягивать к себе излишние взгляды, пожалуй. Увы, но заставить его оттуда убраться Высший тоже не мог — потому что Тэллавару было чем поделиться со своим коллегой, а этого маг боялся до ужаса.
— Высматривай своих эльфов молча, — отмахнулся Дарнаэл и вновь мрачно уставился на глубокий порез на своей руке. — Вы думаете, что от того, что будете резать мне руки, я научусь колдовать? Ваше Магичество, давно пора понять, что я не хочу и не буду этого делать.
Высший сдался — только на сегодня, разумеется. Он коснулся запястья Дарнаэла и пустил в рану энергию, которую вытянул мгновение назад из самого Тьеррона.
— Почему ты не учишься? — сердито спросил маг. Наверное, если б он поделился историей обнаружения силы у Дара, то было бы легче загнать того за труды, но ведь почему-то волшебнику было до ужаса страшно, и посему он старательно молчал — до тех пор, пока мир не начинал трещать по швам. И, само собой, всё вокруг давно уже превратилось в сплошную игру в обман. — Неужели ты не понимаешь, какую честь я оказываю тебе, обучая тебя магии!
— Да не надо мне ваша честь, — сердито отмахнулся от него Дарнаэл. — Я просто хочу вернуться домой. Это не ясно?
Высший отвернулся. Было обидно, и он добавил бы ещё что-то, но не успел — потому что почувствовал слишком внимательный взгляд Тэллавара. Ещё несколько слов, и он вставит-таки свои пять копеек в разговор, и тогда наступит конец. Нельзя остановить настолько языкатого и наглого парня, это уже давно стало понятно, а если Дар с ним ещё и подружится, тогда Высшему останется только сбежать.
Гартро обладал уникальным даром — и, помимо этого, невероятной способностью сообщать правду тогда, когда она больше всего неуместна. И потому Высший опасался того, что он расскажет — или того, что гипотетически мог бы рассказать.
— Тебя предали, ты не слышишь? Тебя вытолкали на поле боя заместо очередного богатого сынка, там, дома, о тебя утирали ноги. Ты не хочешь вернуться и им отомстить? — сердито спросил маг. — Неужели тебе совершенно не хочется власти?
— Единственное, о чём он мечтает, это мамашина юбка! — хохотнул сверху Гартро.
Высший не стал слушать очередную перепалку и ушёл. С Дарнаэлом ничего сделать было невозможно — он оказался действительно слишком неподатливым материалом для того, чтобы это хотя бы немного превратилось в реальность — эти бесконечные и бесплотные попытки выковать из него хотя бы что-то действительно стоящее. Нет, зря он понадеялся на то, что хотя бы раз в жизни сможет отыскать нормального ученика!
— Эльфы! — закричали вдруг за спиной. — Пришли, пришли!
…Эльфы, говорили, придут за избранным — и Тэллавар искренне верил в то, что этим избранным окажется именно он. Его уникальный дар казался неоспоримой прерогативой — Дарнаэл же шагал за своим коллегой крайне неохотно, опустив голову, и травы словно специально становились длиннее на его пути, так сильно парень не желал видеть никого из Ньевы. Может, у него на то были свои причины, но Высший подозревал, что парень просто-напросто не желает слушать и слова о том, что его ждёт в недалёком будущем. Бедный давно уже устал от назойливого преследования своим наставником, и теперь ещё и эльфы, что поведают ему о том, какая великая честь оказана простолюдину страшным магом…