Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Заключенный №1. Несломленный Ходорковский
Шрифт:

– Смотри, какой Ходорковский уставший… Доконали, сволочи…

– Да… – часто говорили зрители в такие моменты.

А он просто думал.

Он был разный в этом суде. Бодрый и усталый. Веселый и грустный. И даже не грустный, а скорее задумчивый.

Еще в задумчивости он мог, наоборот, сгорбиться, опустить голову и теребить карандаш или ручку. И чем чаще он теребил что-то в руках, тем невыносимее было на него смотреть. Какая-то нервозность исходила.

– Ой, ужас… Совсем плох… – опять говорили зрители.

А он просто думал. Работал, искал, фонтанировал идеями, писал, слушал обвинителей. Но на фоне всегда уверенного в себе внешне Лебедева (что внутри – все равно не знаем), всегда невозмутимого, идущего с «накрахмаленной» уверенностью по жизни и сидящего в «аквариуме», как метко подметила

одна из журналисток, словно «в залитом солнцем пентхаусе на Уолл-стрит»,

Ходорковский казался иногда каким-то незащищенным, что ли…

Еще Ходорковский по-настоящему, искренне пытался понять прокуроров. И всегда говорил им, если не понимал. А они считали это его сознательными «непонималками» перед публикой. «Тоже мне, политические узники…» – часто говорила ему и Лебедеву прокурор Ибрагимова. «Мадам, Вы не на базаре», – вставлял ей шпильку Лебедев. И тогда прокурор аж задыхалась от негодования. Ходорковский, конечно, себе таких шпилек не позволял… Он просто просил объяснить, что имеют в виду-то, что сказать-то хотели, какой «перевод нефти на баланс?». И объяснял, что перевода нефти на баланс не бывает вообще. А прокуроры в этот момент или ухмылялись, или делали вид, что не слушают.

Ходорковский по-настоящему, искренне пытался понять прокуроров. И всегда говорил им, если не понимал. А они считали это его сознательными «непонималками» перед публикой.

И в какой-то момент Ходорковский устанет. Не от них, а от накопившегося за все годы груза. Он, привыкший, что его деятельность должна приносить результаты, устанет от того, что результата все нет и нет, что вся его работа, все его объяснения из года в год, изо дня в день обессмысливаются…

– Он стучит в эту дверь, стучит, стучит, а она не открывается. Я эту его усталость почувствовала летом 2009, когда в суд пришла. На каком-то интуитивном уровне почувствовала. Я всегда четко чувствую людей, тем более – родного человека, – говорит Настя и повторяет: папа ее устал именно от этого – «когда бьешь, бьешь в одну точку, а ничего не происходит, а ведь он так привык, что его деятельность приносит результаты…» – Я в какой-то момент не выдержала и руками ему показала: мол, пап, давай выйдем отсюда. А он подумал, что я хочу уйти. Снова показываю: сначала рукой на него, потом на себя и, мол, пошли. Он улыбнулся и развел руками…

В какой-то момент Ходорковский устанет. Не от них, а от накопившегося за все годы груза. Он, привыкший, что его деятельность должна приносить результаты, устанет от того, что результата все нет и нет.

Еще Настя очень смешно пытается подобрать цензурную лексику, когда мы говорим о том, как проходил суд.

– Ахтунг… вот так бы я сказала. Ахтунг… – наконец, подбирает слово Настя.

Глава 32

Его второй процесс

– Что это вообще такое? Какие-то слайды… Я прошу сделать Ходорковскому замечание, – возмущалась прокурор Ибрагимова. Ходорковский пользовался своим излюбленным способом донесения информации до аудитории – презентации. Схемы, таблицы, чертежи – все через проектор (за устройством сидела защита) проецировалось на стену напротив судьи. К каждому слайду Ходорковский делал необходимые пояснения. Как, например, сейчас. Казалось бы, безобидная просьба – разъяснить способ, время и место «хищения нефти» и что он, Ходорковский, собственно, похитил. Он не просто просил, а предлагал оппонентам варианты: «А может, я так похитил?» – слайд изображал врезку в трубе, «А может, путем заключения договоров купли-продажи?» – слайд изображал копии этих договоров, «а может…»

– Хватит! Откуда слайды?! Ходорковский непонятно на что ссылается! Мы дезориентированы, – вмешивался Лахтин. – Прошу ограничить его выступление двумя-тремя словами…

И так все два года. Все направлено на то, чтобы заболтать, закричать, заговорить, «загасить» не нравящиеся вопросы, допросы, показания. Впрочем, в какой-то момент публика и сами подсудимые узнают, что прокуроры действуют не одни, а сообща – со следователем Салаватом Каримовым. Тот дистанционно управлял их действиями, сидя в Скайпе: «Попытайтесь снять вопрос», «Скажите то-то», «Лахтин, слушайте внимательно». И Лахтин со товарищи слушал внимательно, исполнял все, что говорил Скайп, а потом отчитывался – «судья с нами согласился»…

– Тот, кто сидит у прокурора Лахтина в компьютере… – не

раз начинал так свои выступления Ходорковский. Прокурор молниеносно отрывался от компьютера и поднимал глаза на Ходорковского, а потом снова опускал их в компьютер. И ни одной попытки опровергнуть сказанное.

Вмешательство Каримова в процесс было незаконным – официально следствие-то окончилось ещё в 2008 году, и даже не им – он в то время уже не был следователем. Но никакого отношения к делу не имеющий Каримов почему-то все два года сидел в Скайпе и консультировал своих коллег, заботясь об обвинении, перед которым ответственен…

Сначала был драйв. Он с Лебедевым вошел в этот второй процесс с невероятным запасом сил и энтузиазма. Об этом говорил весь его вид.

И вот все эти дистанционные устройства, вся эта видимость самостоятельной работы – они не могли не раздражать Ходорковского. Ведь если бы они работали самостоятельно, самостоятельно гасили вопросы, допросы, слайды с презентациями, самостоятельно ругались, хамили, дерзили, забалтывали, перекрикивали – это было бы еще куда ни шло. Но присутствие вмешивающегося в процесс Каримова раздражало. Лебедев не раз говорил: почти в каждой фразе, требовании Лахтина и Ибрагимовой чувствовался Каримов. Его стиль, слова. Но если Лебедев воспринимал это с ухмылкой, то Ходорковский… Не сказать, что это было главной причиной, по которой он срывался и переходил на громкий тон. Его раздражал в целом их – Каримовых, лахтиных, ибрагимовых и прочих – подход к делу. И потому вещи, на которые раньше никто бы особого внимания не обратил, иногда вдруг переполняли чашу его долготерпения, и он, всегда подчеркнуто сдержанный, кричал или очень громко говорил. С долгими паузами, жестко и холодно. Проговаривая каждое слово. И тогда зал застывал в оцепенении…

Но новый Ходорковский «пришел» не сразу. Все происходило поэтапно. Постепенно. Сначала был драйв. Он с Лебедевым вошел в этот второй процесс с невероятным запасом сил и энтузиазма. Об этом говорил весь его вид. Лицо, глаза. То, как он говорил, объяснял, рассказывал… Во всем чувствовались подъем, темп, воодушевление, кураж.

Все-таки процесс проводят в Москве, а не в Чите. Все-таки приходит много людей. Он может рассказать, объяснить, показать. И он упивался этой возможностью. Это был его расцвет. Он состоялся. Он и Лебедев нашли, наконец, свою внутреннюю точку опоры. И, конечно, это был уже иной Ходорковский, нежели Ходорковский периода Мещанского суда. Там все же была некая осторожность, аккуратность, незнание, некая надежда на благоприятный исход, на возможность утрясти, кто-то скажет – ожидание сделки… Впрочем, уже не важно. Важно было то, что теперь, на втором процессе, он уже ничего не ждал. Во всяком случае, в его поведении не чувствовалась ни осторожность, ни аккуратность – ничего. Только готовность ко всему. Полное осознание того, что тебя ждет. «Не верь, не бойся, не проси», – читалось у него и Лебедева на лицах. И, конечно, если не в первую очередь, то и не в последнюю он работал на публику. В правильном понимании этого слова. Публика шла на него. Это не могло не подогревать. Он знал, что на него смотрят, что за ним записывают, что о нем говорят, что его обсуждают… И хотя он обращался к судье, он одновременно обращался и к людям. Доказывая свою невиновность в том числе и перед ними…

В общем, первый месяц это был драйв. Но не от понимания собственной значимости, а от того, что не один. Ну, и, конечно, драйв от того, что он опять вместе с Лебедевым. А когда вместе – вообще ничего не страшно, правда ведь?! А главное – они ведь столько могут обсудить и говорить, говорить, говорить… Что в Чите, конечно, было затруднительно – разные камеры, на суд возят почти всегда по отдельности. За пять лет после Мещанского суда виделись урывками…

Видеть их первую встречу после Читы в Хамсуде – это что-то. Он – стремительно входящий в зал, именно стремительно – складывалось впечатление, что не конвой за наручники ведет его к клетке, а он несет себя сам. Да еще такой необычный – не в кожаной куртке, а в старом широком пальто – отцовском (единственное, что в спешке прихватили с собой в СИЗО, узнав о приезде сына). Платон – в спортивной дутой куртке и белом джемпере. И тоже стремительный. Они оба войдут в «аквариум». Сначала он, потом Лебедев (такая поочередность будет всегда), их отстегнут от наручников, они повернутся друг к другу, посмотрят в глаза и пожмут друг другу руки. Под вспышки тысяч фотокамер и смотрящих на них глаз…

Поделиться:
Популярные книги

Попаданка в академии драконов 4

Свадьбина Любовь
4. Попаданка в академии драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.47
рейтинг книги
Попаданка в академии драконов 4

Запечатанный во тьме. Том 1. Тысячи лет кача

NikL
1. Хроники Арнея
Фантастика:
уся
эпическая фантастика
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Запечатанный во тьме. Том 1. Тысячи лет кача

Надуй щеки!

Вишневский Сергей Викторович
1. Чеболь за партой
Фантастика:
попаданцы
дорама
5.00
рейтинг книги
Надуй щеки!

Девятый

Каменистый Артем
1. Девятый
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
9.15
рейтинг книги
Девятый

Пять попыток вспомнить правду

Муратова Ульяна
2. Проклятые луной
Фантастика:
фэнтези
эпическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Пять попыток вспомнить правду

Усадьба леди Анны

Ром Полина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Усадьба леди Анны

Хозяйка дома в «Гиблых Пределах»

Нова Юлия
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.75
рейтинг книги
Хозяйка дома в «Гиблых Пределах»

Довлатов. Сонный лекарь 3

Голд Джон
3. Не вывожу
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь 3

Золушка вне правил

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.83
рейтинг книги
Золушка вне правил

Мужчина не моей мечты

Ардова Алиса
1. Мужчина не моей мечты
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.30
рейтинг книги
Мужчина не моей мечты

Имперец. Земли Итреи

Игнатов Михаил Павлович
11. Путь
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
5.25
рейтинг книги
Имперец. Земли Итреи

Девочка для Генерала. Книга первая

Кистяева Марина
1. Любовь сильных мира сего
Любовные романы:
остросюжетные любовные романы
эро литература
4.67
рейтинг книги
Девочка для Генерала. Книга первая

Отверженный. Дилогия

Опсокополос Алексис
Отверженный
Фантастика:
фэнтези
7.51
рейтинг книги
Отверженный. Дилогия

Лэрн. На улицах

Кронос Александр
1. Лэрн
Фантастика:
фэнтези
5.40
рейтинг книги
Лэрн. На улицах