Заколдованная рубашка
Шрифт:
Дело республиканцев было проиграно. Римскую республику потопили в крови, и Пий IX вернулся на свой папский трон. Хозяевами Рима стали французские офицеры, австрийские шпионы и папские прихлебатели. На виселицах висели трупы республиканцев, тюрьмы были полны сторонниками республики. Мадзини бежал в Англию. Гарибальди ушел из Рима с тремя тысячами волонтеров и одной горной пушкой. За голову Гарибальди была назначена высокая награда. Рядом с Гарибальди ехала его отважная жена Анита, всегда разделявшая с ним все трудные походы.
Гарибальдийцы решили пробираться в Венецию, еще боровшуюся
— Мы пришли к вам просить отдыха и хлеба, — сказал он властям, солдаты мои сложат свое оружие, и, видно, на вашей земле пришел конец войне за независимость Италии. Вам будет принадлежать честь отстоять нашу неприкосновенность.
Сан-маринцы умоляли Гарибальди не втягивать их маленькую республику в войну: австрийцы грозили им нападением, если Гарибальди и его люди не сдадутся. Тогда Гарибальди созвал своих солдат и объявил, что временно распускает свой отряд. Но пусть люди помнят: наступит минута, когда их снова призовут к оружию. Пусть каждый знает: кровь его принадлежит отечеству.
— Я освобождаю вас от обязанности следовать за мной, — сказал он солдатам. — Отправляйтесь на вашу родину, но помните, что Италия не должна существовать в рабстве и позоре и что лучше умереть, чем жить рабами иноземцев.
Двести бойцов не покинули своего командира. Гарибальди построил их, окружил бойцами горящую в лихорадке Аниту и в полночь прошел через неприятельский лагерь. На следующий день он был уже на берегу Адриатики. Рыбаки, слышавшие о нем и преклонявшиеся перед ним, отдали в его распоряжение тринадцать лодок. Он разместил в них своих людей и приказал плыть к Венеции. Гарибальди решил во что бы то ни стало пробиться к этому городу, потому что Венеция — республиканская, отстаивавшая свою независимость оружием, — всегда была для него светочем свободы.
Только очутившись в лодке, Гарибальди увидел, что его жена и товарищ всех его походов Анита тяжело больна. Анита должна была стать матерью, но голод и жажда, трудные переходы ее изнурили. Еще в Сан-Марино началась у нее злокачественная лихорадка. Босая, в лохмотьях, пылающая от жара, Анита уверяла всех, что чувствует себя превосходно, и успокаивала своего Джузеппе. Ее гораздо больше тревожила участь Гарибальди и всех его бойцов. Она ни за что не сдавалась на уговоры мужа: Гарибальди убеждал ее укрыться где-нибудь, позаботиться о себе. Нет, Анита непременно хотела быть с ним и с его солдатами.
И вот они плывут по Адриатическому морю. При свете луны австрийцы видят маленький гарибальдийский флот. Три австрийских фрегата пускаются в погоню. Гарибальди приказывает своим держаться у берега, в тени, но это бесполезно. С фрегатов летят ядра. Часть лодок погибает на глазах у Гарибальди, часть попадает в руки неприятеля. Только четырем лодкам удается пристать к берегу. Может, и здесь гарибальдийцев ждут австрийские и папские жандармы? Однако выбирать не приходится. Гарибальди
— А как же вы, генерал? — спрашивают люди.
Они окружают его. Они не хотят бросить своего командира в беде. Но Гарибальди настаивает: они должны спешить, спасаться, а он не может оставить умирающую жену.
С Анитой на руках он пробирается сквозь кустарники и тростники. Он идет несколько часов и наконец набредает на уединенную хижину. Он мечтает, что здесь сможет дать Аните воды, найти хоть какую-то пищу. В хижину стучится юноша. Это Нино Боннэ, ломбардский волонтер и пламенный гарибальдиец. Он тайком следовал за Гарибальди и его Анитой и теперь пришел сказать, что близко жандармы. Надо снова бежать. Нино предлагает Гарибальди пристанище на ферме своих родственников, он сам помогает беженцам пробраться к ферме. Но оставаться на ферме опасно. Поэтому Нино сговаривается со сторожами в Камаккио, что они перевезут его «брата» с больной женой на ферму друзей, Гиччиоли, возле Санто-Альберто. Он укладывает Аниту в барку и следит за отправкой Гарибальди и его жены. Побережье охраняет австрийский патруль, однако Нино удается пустить слух, что генерал Гарибальди и его отряд уже в Венеции.
Гарибальди добирается до фермы, но Анита уже без сознания. 4 августа 1849 года она умерла.
Вот что писал Гарибальди об этом страшном дне:
«Мы приехали в Мандриолу на телеге, в которой на матраце лежала Анита. Подняв матрац за четыре угла, мы положили Аниту в постель, но мне почудилось в ее лице выражение смерти. Надеясь вырвать ее из челюстей смерти, я судорожно сжимал ее пульс, считал его прерывистые вздохи. Увы, я сжимал в своих объятиях труп! Горько оплакивал я потерю Аниты, неразлучного товарища во всех приключениях моей жизни».
Гарибальди и сам едва держался на ногах. Изнуренный усталостью и лихорадкой, он заснул возле постели, на которой лежала мертвая Анита. Его разбудили: «Спасайтесь! Австрийцы идут сюда!» И Гарибальди, оставив труп жены у чужих людей, был вынужден бежать.
На рассвете австрийцы явились на ферму, но Гарибальди был уже далеко. Всюду у него находились друзья и единомышленники, которые помогали ему скрываться. Друзья настаивали, чтоб он сбрил главные свои приметы: золотистую бороду и кудри, но Гарибальди не соглашался.
Он узнал об участи тех своих бойцов, которые расстались с ним при высадке на берег. Его ближайших друзей — Уго Басси и Чичеруаккио австрийцы пытали, а потом заставили их выкопать ямы для собственных могил и расстреляли всех, даже тринадцатилетнего сына Чичеруаккио. С болью вспоминал друзей Гарибальди. Ему удалось добраться до пьемонтского городка Кьявари. Однако пьемонтское правительство узнало о его пребывании в городе и всеми силами начало выживать «красного дьявола»: из-за Гарибальди неизбежно начнутся столкновения с Австрией и Францией, может разразиться даже война. Нет, надо во что бы то ни стало избавиться от него! И по настоянию пьемонтского правительства Гарибальди уходит из Кьявари. Ему некуда податься на своей родине, и он вынужден снова вести жизнь скитальца.