Заколдованная жизнь
Шрифт:
Муру пришла в голову прекрасная мысль. Он мысленно обратился к голубому бархатному стулу из комнаты Гвендолен и приказал ему перенестись сюда. В следующее мгновение стул очутился на траве перед Дженет.
— Как это мило, — сквозь слезы улыбнулась она и собралась сесть.
— Я принадлежу замку Крестоманси, — сообщил стул. — Я прина…
Под суровым взглядом мисс Веникс стул умолк, и Дженет наконец смогла сесть. Земля была неровной, поэтому стул слегка покачивался.
— А где Мур? — встревожилась Дженет.
— Я тут. Это я добыл для тебя стул.
Ему было приятно видеть, что Дженет искренне обрадовалась.
— Кажется, самое время перекусить? —
— Минутку, — откликнулась мисс Веникс и важно повернулась к дворецкому.
Тот кивнул.
Через мгновение лакеи притащили сюда огромные корзины вроде тех, в которых носят белье. Корзины оказались доверху набиты съестным. Чего тут только не было: и ветчина, и цыплята, и пироги с мясом, и заливное, и фрукты, и вино!
— Вот здорово! — восторженно завопил Роджер.
Пикник начался. Многие усаживались прямо на траву, а Мур постарался устроиться как можно дальше от Уилла Саггинса. Милли расположилась на плоском камне. Крестоманси, освежив лицо водой из источника, присоединился к Милли. Старая дама в перчатках извлекла — неизвестно откуда — небольшой пуф и удобно устроилась на нем, а Бернард хорошенько встряхнул брошенные Муром остатки веревки и превратил их в гамак. Натянув гамак между опорами арки, человечек плюхнулся в него. Такому комфорту можно было позавидовать, хотя Бернард с трудом удерживал равновесие, в особенности когда тянулся за очередным кушаньем. Скрипка получила куриное крылышко и забралась с ним на яблоню — подальше от дракона. Тот завидовал кошке, а поэтому то и дело сердито пускал в ее сторону дым, при этом не забывая наваливаться на Мура, чтобы поклянчить у него цыпленка или мясного пирога.
— Предупреждаю, — сказал мистер Сондерс, — это самый испорченный дракон в мире.
— Я единственный дракон в мире, — самодовольно проурчал дракоша.
Дженет все еще готова была заплакать.
— Дорогая, мы все понимаем, — утешала ее Милли, — и очень сожалеем.
— Хочешь, я отправлю тебя назад? — предложил Крестоманси. — Это не слишком просто — мир Гвендолен не принадлежит к нашей группе миров, — но я могу попробовать.
— Нет-нет, все в порядке, — всхлипнув, заверила их Дженет. — Во всяком случае, все будет в порядке, когда я привыкну. Я хотела вернуться сюда, но теперь мне так грустно… Видите ли…
Ее губы задрожали, а глаза снова наполнились слезами. И тут откуда-то явился носовой платок и лег на ее ладонь. Мур не знал, кто это сделал, но ему хотелось верить, что именно он об этом подумал.
— Спасибо, — поблагодарила Дженет. — Видите ли, мама и папа не заметили подмены. — Она яростно высморкалась. — Я вернулась в свою спальню, а там другая девочка — ее, вообще-то, зовут Ромиллия — как раз делала записи в дневнике. Тут ее позвали, и она вышла, оставив тетрадь открытой. Девочка писала о том, как она боится, что мои родители заметят подмену, и как она рада, что пока ей удается это скрыть. Она ужасно не хочет возвращаться назад: в своем мире она была сиротой и ей там было плохо. В общем, когда я почитала дневник Ромиллии, мне стало жаль бедняжку. Между прочим, — строго добавила Дженет, — она рискует, ведя дневник в доме моих родителей. Я оставила ей записку, в которой посоветовала хранить дневник — раз уж ей так хочется его вести — в одном из моих тайников. А потом… потом я стала ждать и надеяться, что смогу вернуться сюда.
— Это очень мило с твоей стороны, — сказал Мур.
— Да, конечно, — поддержала его Милли. — Мы так рады твоему возвращению!
— Ты твердо решила? — спросил Крестоманси, оторвавшись от
Дженет решительно кивнула и всхлипнула разок-другой.
— О тебе я беспокоился больше всего, — признался волшебник. — Боюсь, я не сразу разобрался в происходящем. Видишь ли, Гвендолен узнала про волшебное зеркало, поэтому занималась колдовством в ванной, чтобы мы ни чего не поняли. К тому же никто из нас и пред ставить себе не мог, какой мощью обладает Мур. Истина открылась мне только после злосчастной истории с лягушкой. Тогда-то я и решил выяснить, что происходит с Гвендолен и семью другими девочками. Гвендолен попала в свою стихию, а Дженнифер, занявшая место Ромиллии, — такая же жестокая, как Гвендолен, и всегда мечтала остаться сиротой. Что касается королевы Каролины, то она была так же недовольна своим миром, как Ромиллия — своим, и уже трижды оттуда убегала. Похожая картина с остальными пятью — все они оказались в выигрыше, возможно за исключением тебя.
Дженет убрала платок от лица и сердито взглянула на Крестоманси:
— Почему вы не сказали мне, что знаете? Я могла бы не бояться вас так сильно. Да вы хоть представляете, что обрушилось на бедного Мура из-за всей этой истории? Я уже не говорю о себе, хотя я тоже порядком влипла — оказалась должна мистеру Бабуину двадцать фунтов. А откуда я могла знать вашу географию и историю? И нечего смеяться! — рассердилась она, заметив улыбки на лицах окружающих.
— Прости меня, пожалуйста, — примирительно сказал Крестоманси. — Поверь, мне тоже пришлось принять одно из самых трудных решений в жизни. Но объясни нам, ради бога, кто такой мистер Бабуин?
— Мистер Баслам, — неохотно пояснил Мур. — Гвендолен купила у него драконью кровь и не заплатила.
— Ах он мошенник — заламывает такую цену! — возмутилась Милли. — К тому же разве вы не знаете, что это незаконно?
— Завтра я с ним побеседую, — пообещал Бернард, приподнявшись в гамаке. — Только боюсь, как бы он не удрал: негодяй ведь знает, что я за ним слежу.
— А почему решение было таким трудным? — спросила Дженет у Крестоманси.
Волшебник бросил куриную кость дракону и неспешно вытер пальцы носовым платком с вы шитой золотом буквой «К». Затем он повернулся в сторону Мура и стал рассеянно разглядывать воздух над его головой. Но Мур уже знал, что чем более рассеянным выглядит волшебник, тем он более сосредоточен на предмете разговора. Вот почему мальчик почти не удивился, когда Крестоманси начал отвечать на вопрос:
— Из-за Мура. Нам было бы намного легче, если бы Мур решился рассказать о происшедшем кому-нибудь из нас. И у него была такая возможность. Но поскольку он молчал, мы думали, что он не догадывается о своем могуществе.
— Да ведь я на самом деле не догадывался, — признался Мур.
— Думаю, вы все-таки не правы, — вновь заговорила Дженет, очень довольная тем, что ей позволено задавать вопросы. — Мы оба сильно вас боялись — так сильно, что забрались в этот сад, из-за чего и вы, и Мур едва не погибли. Вы должны были сказать нам.
— Возможно, — согласился Крестоманси, задумчиво очищая банан от кожуры. Он все еще сидел, обернувшись к Муру. — Обычно мы не даем спуску таким людям, как Нострумы. Я знал, что они что-то затевают с помощью Гвендолен, но предполагал, что Мур тоже знает об этом, — извини меня, Мур. Гвендолен не провела бы в замке и минуты, если бы мы не нуждались в тебе. Крестоманси должен обладать девятью жизнями. Любой другой волшебник слишком слаб для этого поста.
— Поста? — удивилась Дженет. — Я думала, это титул, передаваемый по наследству.