Заколдованный участок
Шрифт:
Она мигом налила, выпила сама и проследила взглядом требовательного гостеприимства, чтобы и Фрезер выпил до дна. После этого сразу же начала серьезный разговор:
– Ну, и как у вас там? Совсем уже плохо, да?
– Что? – не понял Фрезер.
– Ну, как же? Вы же к Любе известно зачем приехали!
– Кому известно?
– Всем.
– Почему?
– Потому что деревня. Но я не об этом. Мне интересно: что с вашими американскими женщинами сделалось, если вы все на наших бросаетесь?
– Трудный вопрос.
–
Шура наполнила рюмки, а Нестеров, встревоженный непонятной ситуацией, оставил машину у дома и направился к Сурикову, чтобы там, возможно, найти американца. Но Наталья успела организовать мужа – повезти детей в город, в передвижной зверинец, как он уже неделю обещал. И сама, конечно, с ними уехала.
Соседи рассказали Нестерову об этом с подробностями. Но никакого американца они не видели.
Недоумевая, Нестеров пошел дальше. А мы вернемся в магазин, где Шура продолжает разговор о самом важном в этой жизни.
– Нет, я про Любу ничего плохого сказать не могу, – втолковывала она Фрезеру, – но, сам понимаешь, всё-таки уже возраст. Дочь взрослая, а это нервы, а нервы нас старят обратно же. Потом хозяйство, корова, овцы. Мне вот говорят: ты почему, говорят, не заведешь ничего, у тебя кур даже нету. А я говорю: хочу остаться женщиной! Зато я в форме всегда. Вот как ты думаешь, сколько мне лет?
– Не знаю.
– Ну, приблизительно хотя бы?
– Мне пора, извините...
– В самом деле, заговорила я вас. Знаете что, я вас провожу! А то у нас село немаленькое всё-таки, заблудиться можно!
– Спасибо, я сам...
– Вот и хорошо!
И Шура, заперев магазин и повесив табличку «Учет», пошла провожать Фрезера.
– Я вас сейчас самым коротким путем. И самым красивым. Я вам вот что еще скажу. На самом деле я бы еще моложе выглядела, но работа, сами понимаете. Работа, она никого не молодит. А вам сколько?
– Пять... и семь.
– Пятьдесят семь? Серьезно? Хорошо сохранился! – с уважением сказала Шура. – А у нас мужики в России в пятьдесят восемь умирают в среднем, вы слышали? Вам бы тут год остался. Но знаете, почему? Все думают: пьянство, работа, нервы. Ну и что? У женщин тоже работа, нервы... и выпить могут, а живут дольше. Хотите, скажу, в чем дело? А в том, что наши женщины, они такие страстные, что мужиков просто умолачивают, понимаете? Мужики у нас просто не выдерживают, вот и дохнут! Это вас там, наверно, некому, вот вы и свежий такой. А русская баба вас в три года до инфаркта доведет, но в хорошем смысле, любовью, понимаете? А вот, кстати, мой дом. Заглянем на минутку?
– Нет, извините...
– Да на минутку же! Я только квасу выпью, жарко очень. Хотите квасу?
– Нет.
– Вы просто моего кваса не пробовали!
Фрезер утер лоб и сдался:
– Один стакан. И пойдем.
–
И ввела американца в дом, оглянувшись на крыльце.
Она ввела американца в дом, а Нестеров в это время входил в дом Кублаковой.
– Люба, в чем дело? Куда Василий американца увел?
– Не знаю. Сначала чуть не избил его, а потом ушли. В гости, может, к себе повел.
– Был у него, никого нет. Ну, история!
– Да ладно. Захочет, сам вернется.
– Люба, я вас не понимаю! Скажите честно, он вам не понравился?
– Понравился вообще-то... – призналась Люба.
– А в чем дело?
– Это вы у него спросите... Какой-то он чудноватый, что ли...
– Американцы всегда такими кажутся, особенно с первого взгляда. Я, когда приехал в Америку первый раз, тоже удивлялся. Знаете, что в них ценное, ну, в тех, кого я знал: они бесхитростные очень.
– Даже странно. Я читала, Америку заселяли всякие эти... Разбойники.
– А разбойники как раз очень бесхитростные люди. Руки вверх, гони денег! Никаких тебе хитростей. – Нестеров рассмеялся. – Но главное – они искренние, Люба. И ответственные. Если он вас увезет, он в лепешку разобьется, а сделает вас счастливой.
– Ага, уже увез. Нет, вы присмотритесь к нему. Что-то в нем... Не пойму даже. Что-то такое... – задумчиво сказала Люба.
– В каждом человеке что-то такое. Или вам в самом деле кажется, что он аферист или маньяк?
– Да ну вас, пугаете только!
– Ладно, пойду искать, куда он делся.
Нестеров пошел искать, куда делся американец, а мы-то знаем куда, но не можем сказать Нестерову: Фрезер пьет квас у Шуры. И вам, наверно, интересно, как он это делает, но заглянем сначала вместе с Нестеровым в сад Мурзина.
– Привет, мужики! Американца моего не видали? – спросил Нестеров.
– Может, и видали.
– Где?
– Ты, Александр, ведешь себя неправильно, – выразил общие чувства Микишин. – Сколько тут уже живешь, фактически уже местный, а ни с кем по-человечески не задружился.
– Задружимся, где американец, вы можете сказать?
– Скажем, – гарантировал Микишин. – Но только так: ты приведешь его сюда. На пять минут хотя бы.
– Зачем?
– Не бойся, в плен не возьмем. Посидим, поговорим.
– Хорошо, приведу. Где он?
– Я видел, они с Василием в магазин заходили. И учти, ты слово дал!
– Помню!
Нестеров отправился туда, где американца уже не было, а мы теперь окажемся там, где он уже есть. То есть пьет квас. То есть даже не пьет, потому что такая история: Шура доставала банку кваса из подпола. Вылезала. Фрезер как джентльмен ей помогал. И тут случилась беда: Шура споткнулась, удержала банку, но квас выплеснулся прямо Фрезеру на брюки.