Заколдованный участок
Шрифт:
– Опять пишет?
– Не просто пишет, он уже прилетел, он в Москве.
– Уже? Я ему ничего не обещала!
– Ну, Люба, не с вами одной он переписывался, понять можно: где-то получится, где-то нет. Вот он и приехал познакомиться с претендентками поближе.
– Выбирать, что ли?
– В определенном смысле. Его право. Он выбирает, но и вы выбираете, ведь так? Вы посмотрите, какой красавец! Отставной майор американских ВВС, между прочим. Но любит природу и сельское хозяйство.
–
– Мужчине всего пятьдесят семь лет, о чем вы говорите! Это все равно что у нас сорок! У них пожилыми считаются люди только начиная с семидесяти пяти!
– Ну и пусть пока других смотрит. Может, на кого и наткнется. А я не спешу.
– Он с вас хочет начать. Ему и фотография ваша понравилась, и вообще. Готов приехать хоть завтра, видите – даже телефон указал.
Люба испугалась.
– Вы что? Вы серьезно?
– Летчик, стремительный человек...
– Нет, даже не говорите! Завтра! Вы что? Мне завтра с утра на рынок, потом дрова Суриков обещал привезти...
Нестеров улыбнулся.
– Люба, вы странная, извините. Сами просили помочь...
– Не просила я! Я просто хотела разобраться через вас в своей психологии. А вы мне сразу: нужен мужчина!
– А вы с этим не согласились?
– Нет, согласилась вообще-то, но как-то... Как-то быстро всё... Я же говорю: на рынок завтра, потом дрова...
– Какие дрова, у вас судьба может решиться! Он вам не нравится?
Люба опять вгляделась:
– Да ничего мужчина вообще-то.
– Значит, звоню ему?
У Любы аж пятна по лицу пошли от волнения.
– Господи... Даже не знаю... Ладно, звоните, чего уж теперь...
Нестеров достал телефон.
– Нет!
Нестеров пожал плечами.
– Ладно, звоните!
Нестеров начал нажимать кнопки.
– Нет!
Нестеров посмотрел на нее, держа палец над последней кнопкой. Человек в таких делах должен решать всё досконально сам.
– Ладно, пускай! – решительно сказала Люба. – Всё равно ничего не выйдет!
Нестеров начал говорить на английском языке, которым владел, к сожалению, довольно посредственно. Люба смотрела ему в рот, словно пытаясь понять, что именно он говорит. Но, кроме слов «Люба Кублакова» и «Анисовка», ничего не уловила.
Закончив, Нестеров сказал Любе:
– Завтра будет.
Люба так и ахнула:
– Мама моя... И что мне делать?
– Ничего. Ждать.
– Он по-русски-то соображает хоть сколько?
– Немного. Если что, я переведу, не беспокойтесь. Кстати, я назвался вашим представителем и другом, чтобы ему было понятно, почему я звоню, а не вы.
– Ой, я влипла...
Из другой комнаты вышла Наташа и заявила:
– Ты не
– Вот нахалка, подслушивала! – засмущалась Люба.
– Не подслушивала, а слушала, – уточнила Наташа и стала осматривать мать с головы до ног. – Так. На– до привести тебя в товарный вид! В город придется съездить!
Люба совсем растерялась:
– Думаешь? Ох, наверно... Только вы, Александр, когда он приедет, вы ни на шаг не отходите! Вдруг он аферист какой-нибудь? Ну и вообще, приглядитесь к нему. Я в мужчинах не разбираюсь!
– Это ко мне, я помогу! – пообещала Наташа. – Я в них, – глянула она на Нестерова, – очень даже разбираюсь!
– Стыдись, нахалка! – смеялась Люба. – Ой, что ж мы? Надо в самом деле в город ехать.
И они с Наташей, не откладывая, отправились в Полынск.
Люба с Наташей отправились в Полынск, причем Наташа решительно села за руль.
– Чего это ты? – спросила Люба.
– Тебе вести машину нельзя! У тебя руки трясутся и вся рожа бледная.
– Ты полегче! Рожа – о матери!
– Я же любя!
Через полчаса Наташа подъехала к модному магазину в центре Полынска.
Люба засомневалась:
– Дорогой магазин-то...
– Зато всё, что надо! Бутик! Гарантирую: будешь выглядеть современно и на десять лет моложе. Только в магазине криков не поднимай, не позорь меня.
– Да ладно тебе, я тоже не дикая...
В магазине Наташа сама выбрала джинсы, кофту, еще кое-что. Повела Любу, совсем растерявшуюся, в гардеробную кабинку, задернула ширму и через некоторое время вывела ее посмотреться в большое зеркало в центре зала.
Люба была одета стильно: голубые джинсы с поперечными прорезями, окаймленными бахромой, висящая на плечах кофта дерюжного цвета с широкими рукавами.
– О, Господи! – сказала Люба, увидев себя, – и бежать обратно за ширму, пока никто ее не рассмотрел. Высунулась оттуда:
– Ты что, издеваешься?
– Молчи громче, мам! Они не дураки, у них этот стиль двадцать лет из моды не выходит! Девушка! – позвала Наташа продавщицу. – У вас тут бирок нет, это сколько стоит?
– Эксклюзив, – выразилась молоденькая продавщица. – Модели от-кутюр этого сезона.
– Это мы понимаем, вы цену скажите.
Продавщица сказала. Из скромности и той болезни, которую можно назвать ценобоязнью, особенно когда речь идет о модных вещах, мы эту цену не повторим. Еще и потому, что рассказыва-ем реальную, хоть и художественную, историю и не хотим, чтобы нас заподозрили в излишней фантазии.
Наташа присвистнула, а Люба спросила с присущей ей четкостью и прямотой: