Закон Дальнего космоса

Байкалов Дмитрий Николаевич

…Мы ушли от погони. Это был, наверное, первый случай в истории, когда попавший в засаду корабль с контрабандой ушел от погони. Модест, когда все стихло, подполз к креслу Лиехо и, плача, целовал его мертвые руки.

…Фил потом сказал мне:

–  Чертовски жаль. Я не думал, что и впрямь дойдет до этого. Он объяснил мне, что теорию знает назубок и если будет заваруха, он нас выведет. Но сразу сказал, что, скорее всего, погибнет тогда. У их сознания нет тормозов. Он не просто сливается с кораблем, а становится им. Он мечтал побывать хоть где-нибудь…

…А

я все думаю, может, мир стал бы лучше, если бы всех нас в детстве кормили пыльцой центаврийского папируса? Если бы все мы были такими, как наш алмазный мальчик. И даже черт с ним, пусть бы мы все жили в бревенчатых домах над болотами.

Макс Дубровин

ШМЕЛЯТА

Очкарик испугался не меньше, чем они. Он замер с занесенным над головой сачком, смешно подавшись вперед и полуприсев. Крупный черный жук с изогнутыми рогами снялся с пня и, басовито гудя, полетел прочь. Двигался он медленно, с достоинством, при желании его можно было догнать и накрыть капроновым куполком прямо на лету. Пацан, видимо, подумал о том же - на его лице сквозь настороженность проступила досада.

–  Эй, ботаник, двигай к нам.
– Зорик пришел в себя первым.
– Не бойся, не тронем.

Парень опустил сачок и, подняв за лямку стоявшую у ног жестяную коробку, подошел к ребятам. На груди, позвякивая о пуговицы, болталась стеклянная банка. В банке что-то копошилось.

–  Это у тебя там что?

–  Шмели, молодая семья. Сам вывел.
– Пацан поднял банку, чтобы было лучше видно.
– Вот это, с крючочками на лапках, - самка, а вон то - два самца.

–  А зачем ей столько самцов?
– спросила Юлька.

–  Они личинок будут высиживать.

–  Самцы? Высиживать?

Очкарик засомневался.

–  Я читал в одном файле, - неуверенно сказал он.

–  Вот здорово!
– открытие Юльку обрадовало.

–  Брехня, - авторитетно заявил Зорик. Интерес подруги к очкарику и его дурацким шмелям ему не понравился. Не зная, как еще привлечь к себе внимание, он запустил руку за пазуху и достал маленькое яблочко.
– А мы яблок наворовали. Дать?

Очкарик несколько секунд изучал деликатес, потом помотал головой.

–  Они зеленые, понос будет.

–  Подумаешь, понос!
– Зорик выпятил нижнюю губу.
– Зато вкусные.

–  Кислые, - скривился очкарик, как от оскомины, - не созрели еще.

–  Ишь, чего захотел! Созрелые небось капитанские детки кушают.

Юлька ткнула Зорика в бок и сделала большие глаза. Зорик запнулся и уставился на очкарика исподлобья.

–  Тебя как зовут?

–  Кирилл.

–  Как в Оранжерею пробрался?

–  Через двери.

–  А где живешь?

–  В Офицерской соте.

Надежда, что парень окажется свой, с Технического, или вовсе бродягой с Нижних Палуб, улетучилась. Да и кому здесь быть, кроме офицерских детишек. Зорику стало обидно, что он попался так глупо: не охране Оранжереи, не киберсадовнику, а

хилому очкастому пацану. Собравшись с духом, он напрямик спросил:

–  Заложишь?

–  Нет.
– Кирилл воровато огляделся, - Я сам без спросу, Допуск-карту подделал, капитанский доступ.

–  Круто!
– Зорик сразу зауважал очкастого. Подделывать карты не умел никто из его знакомых. Очень захотелось похвастаться чем-нибудь значительным.
– Хочешь, нашу Дыру покажу?

–  Какую дыру?

Осторожная Юлька дернула приятеля за рукав, но Зорик отмахнулся.

–  Через которую мы с Технического в Оранжерею лазим.

–  Вы с Технического?
– не поверил Кирилл.

–  А ты как думал!
– подтвердил Зорик.
– Так что, пойдем?

–  Пойдем, - решился пацан, - показывай.

Дыру нашел пять лет назад старший брат Зорика. Нашел случайно, во время профилактического ремонта вентиляционных туннелей. Он сам тогда был еще мальчишкой-стажером и вместо того, чтобы сообщить кому следует, полез в обнаруженный люк и очутился в Оранжерее. Сын простого техника, он видел фрукты лишь по праздникам и, конечно, не смог побороть искушения. А потом уже было поздно: признаться - значило обречь семью на ссылку в Нижние Палубы.

Брат больше не бывал в Оранжерее, но со временем страх притупился, стало ясно, что его визит остался незамеченным, и он проболтался о дыре Зорику. Сначала один, а после, осмелев, вдвоем с Юлькой, тот стал регулярно наведываться в Оранжерею. В последнее время набеги на офицерский сад совершались чуть ли не каждый месяц.

–  Здорово, правда?
– Зорик перегнулся через край люка и плюнул в темноту.

–  Ага.
– Кирилл был впечатлен и не скрывал этого.
– А глубоко там?

–  Метров сто.

–  Сто метров?! И вы по скобам…

–  А то!
– Зорик чувствовал себя настоящим героем. Кирилл сел рядом с новым другом, свесив ноги в пропасть, и водрузил на колени свой ящик.

–  Яблок хотите? Спелых.

–  Спрашиваешь, конечно!

Яблоки были огроменные, с кулак, и темно-темно красные. Вкуснее ни Зорик, ни Юлька в жизни не ели ничего.

–  Это тебе не паста, - позавидовал Зорик.
– Каждый день небось такие трескаешь?

–  Да нет, пасту тоже приходится. Бе-е-е!
– Кирилл высунул язык и скривился.

Все трое засмеялись.

–  А у меня еще мёд есть, - вдруг прошептал Кирилл.

–  Мед?!
– Об этом лакомстве ребята знали лишь понаслышке.
– Настоящий?

–  Да, шмелиный.

–  А разве такой бывает?

Вместо ответа Кирилл вынул из кармана горсть маленьких серых цилиндриков.

–  Это шмелиные “кувшинчики”, они из воска, а внутри мед, - объяснил он.
– Подносишь ко рту и выдавливаешь. Вкуснота!

Зорик с Юлькой попробовали. Мед был сладкий и горький одновременно, приторный, терпкий, необычно вязкий… Безумно вкусный. Юлька картинно закатила глаза. Зорик осторожно пожевал пустой “кувшинчик” - воск неприятно лип к зубам, но сохранял сладость.