Закон Долга. С востока на запад
Шрифт:
Ира развернула бумагу и усмехнулась, узнав почерк Альтариэна. Ну да. Герцог не забывал о своём обещании учить, а как это можно сделать лучше, чем на практике? В записке было всего несколько коротких предложений:
«Аудиенция сегодня. Наденьте платье. Варн договорился. Император примет».
И хотя предложения были простые по структуре, Ире пришлось потратить около десяти минут, чтобы сложить разбегающиеся перед глазами чёрточки в буквы, а затем в слова.
Ну, платье так платье. Интересно, как отнесётся Смага к езде боком?
Вид одежды вызвал у девушки-служанки шоковое состояние. Приходилось постоянно одёргивать её, когда она в очередной раз залипала, глядя на открытые
Девушка уточнила, куда подать завтрак, и, получив в ответ просьбу принести еду в комнату, ушла.
Надо было собраться с мыслями.
«Варн, ты здесь?» — послала она зов в пространство.
«Здесь, — донеслось откуда-то слева. Приглушённо и тихо. — На сеновале. Прийти не могу, ваша обслуга потом будет с нужным местом обниматься. Чувствительные они тут. Постоянная близость семьи изматывает, а моих родичей вокруг Карража и внутри него немало».
«Ясно. Спросить хотела. А ты с Дри-н-та-э-це-лем знаком?»
«Конечно. Тяжёлый характер. Твёрдый, как скалы Надвратного пика. Упёртый. Не сдвинешь. И авторитетов у него мало. Тану, его мать, да некоторое число старых друзей по службе. К слову, вашего зеленоглазого он таковым не считает».
«Если это не личная тайна Альтариэна… Я заметила ещё в Каро-Эль-Тане, что у него не то чтобы много… ммм… последователей. Не знаешь в чём причина?»
«Как не знать! Он вырос не в Рахидэтели. Его мамка отправила за границу, в один из пустынных форпостов. Он и прожил там прилично, считай, всё детство и часть юности. Места дикие, край жестокий, но… в чём-то красивый. А когда войны поутихли, его вернули обратно и прямо к родне, поближе к престолу».
«И как это связано с тем, что его не…»
«Что значит как? А… ясно. Не знаешь. Для эйуна мало уметь хорошо драться. Надо лить кровь, отстаивая честь, своё мнение, жертвовать за народ. Без этого ты никто. А он иной битвы не знал, кроме как с пустынными зверьми. Даже ни одному ритту за всё детство морды не порезал. Их старшим и наставникам до тени, что барханный армарган, которых он похоронил в песок не одного и не двоих, стоит в бою дюжину солдат. Какой от его смерти толк для чести или народа? Примерно так. И это не секрет. Об этом шепчутся все кому не лень. Он, конечно, своё наверстал, в дуэлях кулаки стесал и клыки недовольным поотшибал. Но те, кому тёплая лёжка у лап тану Кальтаэна спать спокойно не даёт, не упускают возможности напомнить, что он первую кровь не ради великих целей проливал, а удобрял ею песок Пустыни».
«И Дрин-та-э-цель тоже того же мнения?»
«Да. Он, конечно, будет строить из себя сторонника правил и строго следовать кодексам, но если возникнет шанс выбрать между прямым приказом Альтариэна и его пренебрежением, то он использует его при любой возможности. И фыркал с высоты гор на то, что тот Свет Леллы, регент по сути».
«Регент?!»
«Если тану так и не выберет себе наследника или не заведёт самки, чтобы произвести того на свет, то на престол взойдёт твой дружок герцог. Это Большая тройка: Свет Лару — тану, Свет Леллы — его ближайший советник, регент, наставник наследника, и свет Литты — наследник или наследница престола. Если последнего нет, то власть переходит к регенту. Насколько я знаю, среди окружения тану полно хороших вояк, но того, что можно назвать вожаком… Мамка его — да. Зеленоглазый — да. Ставленник Карража тоже неплох, но он уже сросся с городом и его обычаями, которые в некоторой степени идут вразрез с кодексами эйуна. Здесь основной закон — закон влари. Шанс, что Дринтаэцеля могут принять
«Спасибо, Варн. Я обдумаю то, что ты рассказал. Ты хорошо полетал? Поел нормально?»
В ответ прилетело фырканье, будто Варн оскорбился предположением, что его охота могла оказаться неудачной.
«Кстати, Ира».
«А?»
«Альтариэн прекрасно знает о том, что шепчут у него за спиной. Не добавляй ещё один голос к этому гвалту. И по-хорошему… Не давай распускать в твоём присутствии языки на его счёт. Ты уходящая в небо. Можешь и рыкнуть разок. Вроде, пока были у сквирри, научилась это делать».
Вместе с последней фразой в голову влилась добрая усмешка, и Ира тоже послала в ответ смешок.
«Хорошо. Я поняла. Попробую. Спасибо, Варн».
«Обращайся».
Оборвав вещание, Ира задумалась. Порычать, да? Если говорить по совести, ей понравилось. Пусть гнев и не свойственен ей изначально, но защищать то, что дорого, без страха, не сомневаясь, сейчас казалось таким правильным и естественным. Попытки вступиться за дорогих людей делались ещё на Болоте. Спонтанно. В те моменты она не оценивала собственные слабости, возможность или невозможность, просто ныряла в ситуацию, ощущая кипящий адреналин в крови. Но теперь, вооружённая гневом ящериц, их уверенностью в том, что защищать близких — это единственно правильное поведение, Ира чувствовала, что сможет делать это осознанно, а не под влиянием момента. В отряде она всё ещё была грузом, но груз научился кусаться. Все они, и эйуна, и дайна-ви, и амелуту, и нир-за-хар, ворчащие друг на друга и зачастую не способные понять, стали своими. Если придётся рыкнуть, она рыкнет. Альтариэн и Каю — её учителя и добрые советчики. И никто не скажет про них плохого слова в её присутствии. Лишь бы правильных слов хватило…
Карраж встречал их перешёптыванием зевак, бряцанием доспехов, оттесняющих их солдат, пируэтами пары десятков нир-за-хар в небесах и туманом, скрывающим горизонт. А выше него — горы.
Ира впервые видела их вживую так близко. Их неясные очертания она начала различать, поднимаясь в небо с Варном, задолго до того, как их увидели её пешие спутники. Чем ближе, тем яснее становились горные контуры, тем явственнее проступало их величие. И настал момент, когда они загородили горизонт даже для стоявших на земле. Снег на вершинах лежал редкими точками, оттеняя склоны ровного мшистого цвета, периодически перемежавшиеся с серым голым камнем.
— Тизамские горы, — пояснил Варн. — Наш дом. Если двигаться вдоль них на север, то достигнешь разлома, который зовут Тихоструйным ущельем. По имени реки Тихоструйки, текущей по его дну. Коварная речка. Вода кажется спокойной, но плавать там не стоит. Глубокая, тёмная. Тихоструйное ущелье отделяет Тизамские горы, где живём мы и влари, от Лакских гор на северо-западе, где обосновались харасса и их прихвостни авери. А уже они плавно переходят в Северные горы, что служат границей между Рахидэтелью и Туманным пределом на севере. Там живут ведьмы.