Закон фронтира
Шрифт:
— В чем дело?! — рявкнул Гош. — Что с ней?!
— Да не знаю я! Видишь? — Олег ткнул пальцем в забинтованную голову. — Ее Вован забрал. Ну, мафиози.
— Мафиозо, — автоматически поправил Гош.
— Какая разница… Я вез ее к выходу из города, дальше она собиралась идти сама. Тут налетела банда. Отбила наши машины. А заодно прихватила ее. Мы всю ночь город прочесывали, я не спал ни минуты… И ничего. Пусто, как сквозь землю провалились. Мы бы и сейчас за ними погнались, я же видел, как они свернули, но я к тебе ехал.
— Вован уверяет, что она сбежала.
— Ее счастье, — вздохнул
— Найди ее. Поднимай всех, кто у тебя есть. Прочесывайте город и окрестности. Кричите. Ее зовут Женя. Кричите, что ее ждет Гош. Может быть, вам повезет, и она поверит. А если вам не повезет… — Гош посмотрел на часы. — Я от графика отступать не намерен. Ребята получают дикое садистское удовольствие от расстрела вашего гадюшника.
— Я не знал, что она с тобой. А то…
— А то не отпустил бы?
— Попросил бы тебя урезонить, — соврал Олег. — Как тебя зовут, я не понял?
— Гош.
— Да нет, фамилия.
— Дымов.
— Конечно же! Вот откуда я помню твое лицо. Георгий Дымов. Я тебя по ящику видел. В «Своей игре».
— А весной ты этого не помнил? С-с-скотина…
— У меня не было выбора.
— Ах, значит, ты помнил… Ты уже тогда проснулся? Интересное кино. Ну что же, Олежка. Тогда у тебя не было выбора, теперь у меня. Там, в машине, сидят парни, которые мечтают тебя угробить. Это хорошие парни, и я не буду им мешать.
— Кто они? — спросил Олег, глядя на миномет. Выдержка у него была неплохая, но Гош видел — Олег боится.
— А тебе какое дело? Проваливай. И вот еще что. Попробуешь взять Женю в заложницы — пеняй на себя. Я радирую на базу, и мне подвезут ядерный боеприпас. Десять килотонн тебе хватит, как ты думаешь?
Лицо Олега на глазах посерело.
— Это блеф! — выдохнул он. — Не бери меня на пушку.
— Дубина! — усмехнулся Гош. — Ты что, ничего еще не понял? Я окопался в войсковой части. Там артсклады — заблудиться можно. Радуйся, что мы не приехали на установке залпового огня. То, что было — и не стрельба вовсе, так, мелкий дождичек. Сейчас я тебя всего лишь пугаю. Мне нужна моя рыжая. Тебе нужно, чтобы я уехал. Значит, можем договориться. Но если ты решишь меня обмануть, начнется война. Я раздавлю тебя, Олег.
Олег напряженно думал.
— Время идет, — напомнил Гош.
— Мы попробуем найти ее, — вздохнул Олег. — Но она могла уйти из города.
— Покатайся вокруг. Я тебя не тороплю. Моему экипажу не помешает репетиция.
— Не надо, а? — робко попросил Олег.
— Надо, Федя, надо.
— Сволочь ты, Дымов. Пижон и сволочь.
— Отдай мою рыжую.
— Да нет ее у меня, сказано тебе! — взвыл Олег. — Что я ее, рожу?!
— Все, — сказал Гош. — Я устал. У тебя минута, чтобы убраться. Не успеешь — выстрелю раньше времени прямой наводкой тебе в лоб. Уверяю, хоронить будет нечего.
— Сволочь… — прошипел Олег и ушел.
Гош сполз на сиденье, устало привалился лбом к железу и освободил клавишу передачи. Костя тут же вызвал его.
— Очень ты с ним откровенно, — упрекнул Костя.
— Все тебе не нравится… И так плохо, и этак нехорошо. По-моему, он мне поверил.
— А правда, мы можем и на двадцать километров?
— Активно-реактивной
— А чего мы атомную не взяли?
— Костя, это же с контейнером пятьсот кило… И зачем она тебе не окснаренная? Ну, без взрывателя. Не окончательно снаряженная.
— А зачем она мне со взрывателем?
— Резонно, — согласился Гош. — Ну что, Регуляторы, вылезайте. Что-то мне есть хочется. Перекусим? И через полчаса — очередной сеанс.
— Будем все-таки еще стрелять?! — обрадовался Костя.
— Обязательно! — заверил его Гош.
— Ну и тип этот Олег! — возмутился Цыган, ковыряя складным ножом в банке с паштетом.
— Не осуждай его, — сказал Гош. — Он выбрал свою тактику выживания. Совсем непростую. Это называется «Лучше быть первым в деревне, чем последним в Риме». Должен признаться, меня давно интересовал этот феномен. Советник крестного отца, серый кардинал, идеолог фашистского движения… Они всегда на вторых ролях. И как правило, никого своими руками не убивают. Но власть их огромна, и чаще всего, когда банда терпит поражение, такие люди успевают вовремя исчезнуть… Мне кажется, что в этом и кроется ответ. Понимаете, мужики, скрытый лидер имеет больше шансов остаться в живых, чем лидер формальный.
— А ведь это не лишено смысла, — поддержал его Цыган. — Мартин Борман… Да что там Борман! Помнишь Джонни Ротена?
— «Секс Пистолз»? — несмело спросил Костя.
Гош в раздумье покачал головой.
— Сдается мне, Регуляторы, — сказал он, — что еще через месячишко мы с вами начнем цитировать античную классику.
— Насчет классики не знаю, — усмехнулся Костя, — но растем не по дням, а по часам.
— Так вот, — продолжил Цыган. — Правильно, «Секс Пистолз». Кто там помер молодым? Знаменитый Сид Вишес, лицо группы. А Ротен, который однажды сказал: «Будь мужчиной, убей кого-нибудь, убей себя», в итоге остался жив-здоров и счастливо женат.
— Они записывались в одной студии с «Куин», — вспомнил Гош. — И был случай…
— «Куин» писали «Джаз», — подал голос Большой. — Семьдесят седьмой год.
Все перестали жевать и завороженно уставились на него.
— Со мной тоже что-то происходит, — объяснил Большой и густо покраснел. — Я помню, я читал.
— Впору с ума сойти. Хочу водки! — объявил Костя.
— Потом обмоем, — заверил его Гош. — Когда Женя вернется. Так вот, как-то в перерыве Вишес сунулся к «Квинам» и прямо с порога заорал: «Ну че, Фред, как дела, несем балет в массы?». А тот ему отвечает «Да уж, стараемся, дорогуша…».
— Но у «Куин» сгорел именно Меркюри, — заметил Цыган. — А скрытого лидера там не было вообще.
— Ну, вообще-то скрытый лидер — это не должность, а тип психики. Знаешь, какова его истинная мотивация? Боязнь неуспеха. Именно так это называется — не страх поражения, а боязнь неуспеха. Страх поражения рождает тех, кого американцы обзывали неудачниками. А скрытый лидер просто боится однажды проиграть. И очень часто выбирает такую позицию, когда за него и побеждать и терпеть поражение будут другие. Выгодная позиция. Так что Олег… Не судите его строго, мужики.