Закон фронтира
Шрифт:
На дорожке показалась Женя — в майке, джинсах и тапочках, с мокрым полотенцем на шее. Волосы у нее теперь были гораздо длиннее, чем в дни тульского противостояния, и Олег восхищенно охнул. Женя тоже переменилась, как и все вокруг. А может, просто немного повзрослела.
— Здравствуй, — тихонько сказал Олег.
— Привет. А… Ничего себе! — Женя остановилась и зачем-то взяла полотенце в руку.
— Вот, приехал… С извинениями. Пытаюсь набиваться в друзья.
Женя медленно намотала
— Я теперь совсем другой, — сообщил он на всякий случай. — Ты даже не представляешь, насколько.
— Да это видно, — Женя подошла ближе и уселась на крыльцо рядом с Олегом. — Ну, раз приехал — здравствуй. Надолго к нам?
— Как получится. Гош сказал — если вы не против…
— Кстати, где он?
— Здесь, — сообщил Олег дипломатично.
— Спит?
— Да. У него был очень усталый вид.
— Опять напился?
Олег смущенно развел руками — мол, это ваши дела, а я здесь ни при чем.
— Плохо с ним? — спросил он осторожно. — Я заметил, Гош теперь совсем другой.
— Да он никакой! — зло сказала Женя и надолго замолчала. Видно было, что в дом ей идти уже не хочется.
— А где обещанные космонавты? — поинтересовался Олег в надежде переменить тему.
— Морис пасет, Серебряков с Димой сено возят. А вечером хотят в ночное уйти, посидеть напоследок у костра. По-моему, им с нами тоскливо. Здоровые дядьки, у каждого дети были наших лет. Мы для них как немой укор, что своих не уберегли.
— Ну, разве они виноваты…
— А какая разница?
— Наверное, да, — согласился Олег. — А что, пусть летают. Может быть, они в конце концов и докопаются до правды. Расскажут нам, что же это все-таки было. Война, авария, диверсия…
— Какая разница? — повторила Женя. Встала и медленно пошла от дома. Олег удивленно смотрел ей вслед. Он-то думал, что это и ее дом тоже.
На дороге показались старые знакомые, имен которых Олег не запомнил.
— Ты куда? — спросил Женю смуглый и черноволосый.
— К себе, — хмуро ответила девушка. — Полежу немного. А вы идите. Там Олег приехал. Олега помните? Ну, из Тулы.
— Ого! — смуглый бросил короткий взгляд в сторону крыльца. — Здорово, вражья морда!
— Салют победителям! — отозвался гость.
— Понимает! — заметил второй мужчина. — Это правильно. А Гошка, значит, того-с… Ладно, Женечка, мы потом тебя позовем, хорошо? Между прочим, Регуляторы, а где наш большой друг?
— Так у него же выходной.
— Все равно пора бы вернуться.
— А пойду-ка я в город звякну. Может, он там с очередной Джокондой застрял.
— А рация у него зачем?
— Костя, это же художник. Творческая натура. Порыв вдохновения, красивая модель. Бывает.
— Я схожу, позвоню. А
— Цыган, — представился он. — А это Костя.
— Вот и познакомились, — улыбнулся Олег, пожимая им руки. — Господа, я перед Георгием уже извинялся, как мог. И вы тоже, будьте добры, не держите зла. Со мной за последний месяц столько всего произошло… Как заново родился. Считайте, что в Туле имели дело с кем-то другим.
— Я так понимаю, со всеми что-то происходит, — Костя зевнул. — Наверное, вирус проклятый наконец-то выдохся. Мы тоже, Олег, уже не те, что прежде. То есть, голову оторвать можем. Но почему-то больше не хотим.
— Пора обмыть это дело, — заметил Цыган. — Ну-с, уважаемый коллега, где наши десять баксов? Где аннексии и контрибуции?
— Сейчас! — Олег почти бегом кинулся к машине.
Костя и Цыган переглянулись.
— Похоже, Гошка опять запил.
— Ну, все-таки повод, — Костя ткнул пальцем через плечо, туда, где в багажнике Олег звенел посудой.
— Сегодня повод, а кто завтра проследит, чтобы он с утра не начал?
— Ты что, перетрудился?
— Костя, милый, ходить на работу в его же интересах. Он просто на глазах себя убивает.
— Если тебе за него так больно, подойди и скажи — «Капитан, через неделю готовы идти в рейд на Москву. Какие будут предложения?». Увидишь тогда, что в его интересах, а что нет.
— Ну какая еще Москва?! — взмолился Цыган. — Жить надоело? Договорились же — переждать до весны.
— Он не может ждать, — сказал Костя очень жестко. — Я все еще могу, как ни странно. Вы с Женькой тоже. Большому и так хорошо, у него живопись. А Гошка ждать не может. Такой вот человек. Оказался.
Рядом скорбно вздохнул Олег. Цыган взял у него бутылку и присмотрелся к этикетке.
— Ты к Москве подъезжал? — спросил его Костя.
— Угу. Больше не хочется. Там глухо. Стреляют без разговоров.
— Это мы их так напугали, — гордо заявил Цыган. — Идиоты! Ладно, за зиму подмерзнут, глядишь, и поумнеют.
— Кто идиоты? — сухо поинтересовался Костя.
— Мы, конечно. Ты посмотри, какой замечательный коньяк!
— Мы не идиоты, — насупился Костя. — Это москвичи козлы.
— А ты сам, что, из Люберец, что ли?
— Ой, только не ссорьтесь, горячие техасские головы! — попросил Олег. — Может, откупорим и сядем?
— Пора, — кивнул Цыган. — Не знаю, как там у вас, в Техасе, а у нас, в штате Нью-Мехико, вставать приходится на заре. И ложимся, как ненормальные, в одиннадцать…