Закон фронтира
Шрифт:
— Можем съездить в Болгарию, — предложил Цыган. — Дороги у нас были ничего, а дураки, я надеюсь, вымерли.
— Далеко. Огромный крюк получится вокруг моря.
— Поехали через Одессу. Пароходик какой-нибудь раскочегарим. До Варны плыть меньше суток.
— Я не умею на пароходике. Утонем еще.
— Справимся.
— А ты на самом деле хочешь?
Цыган замялся. Похоже, ему было все равно. Гош подумал, что болгарин из него так и не получился, а русским быть Цыгану скучно. Поэтому, наеврное, и Цыган. Перекати-поле. Rolling Stone.
Коммутатор
— Танки в городе!!! — проорал Дядя Федор звонко и радостно.
— Ты сколько выпил сегодня? — спросил Гош с завистью.
— Танки!!! — крикул Федор еще веселее.
Гош взял со стола второй наушник и, не глядя, бросил им в Цыгана. Тот поймал наушник на лету и прислушался.
— Какие еще танки? — спросил Гош.
— Большие! Зеленые!
— Откуда? — Гош почувствовал, как замирает сердце.
— Из Москвы!
— И…?!
— И бэтээры!
— А что им надо? Много их?
— Куча! Вагон! Человек триста! Армия! Город уже в кольце, все дороги перекрыты. А начальники ихние стоят в центре, всех ловят и допрашивают!
— Никого еще не расстреляли? — осведомился Цыган как бы невзначай.
— Никого еще не шлепнули? — крикнул Гош.
— Пока нет!
— Так чего им надо?
— Расспрашивают о подозрительных личностях!
— Ой-ей-ей… — пробормотал Гош. Сердце уже не замирало, оно медленно съезжало в пятки. Если экспедиция московская (а какая еще?), дело швах. Московская Оборона не станет шутить с Регуляторами. А с космонавтами?
— Тебя уже сдали! — кричал Федор. — Космонавтов тоже! Но я раньше успел! Сразу, как о танках услышал, послал человека! Они улетели! Им только вслед залупили из пулемета, но это фигня! Один самолет ушел!
— А второй?! — почти взвизгнул Гош.
— Взорвался!
— Господи, за что?!
— Не знаю! Они, по-моему, тогда не разобрались еще. Подкатили к городу, видят — кто-то взлетает, ну и врезали ему.
— Ты почему звонишь так поздно?! — взорвался Гош. — Сколько времени уже это творится?!
— Да меня захомутали сразу же! Сейчас только отпустили! Два часа дурака валял, идиотом прикидывался! А про тебя наврал, что ты ушел в Питер! Но они, по-моему, не поверили. Гошка, конец света, они всего-то два часа в городе, а тут уже комендант имеется и вооруженная охрана. Моих гавриков разоружили, а эти остолопы и сами рады, им лишь бы поменьше работать…
— Теперь они будут работать, — пообещал Гош зловеще. — Как лошади.
На тверском конце провода раздалось какое-то шебуршание. Послышались неразборчивые голоса. Звякнул металл. Наконец, Дядя Федор появился в трубке снова. И голос его стал ощутимо строже.
— Гошка, у тебя времени до рассвета, не больше, — сказал Федор. — Ты же знаешь
Цыган отложил наушник и встал. Гош кивнул, и Цыган выбежал на улицу.
— Сумерки, — заметил Гош. — Думаешь, они не сунутся ночью?
— Я слышал, они заночевать тут хотят. Разведка донесла. Гош, я тоже ухожу. Москвичи уже пронюхали, что я здесь был центровой. Возьму человек пять-шесть, кого уговорить смогу, и вниз по реке смоюсь.
— Бог в помощь, Федя. Может, еще свидимся.
— Как Большой?
— Спит пока.
Слышно было, как Федор вздыхает.
— Не свидимся мы, Гошка, — сказал он. — Добьет нас зараза проклятая. Эх, пожить бы еще хоть самую малость…
— Уходи от телефона, — посоветовал Гош. — Провод лежит открыто, найдут тебя по нему.
— Добрый ты человек, Гошка, — снова вздохнул Федор. — Но совершенно тупой. Не-по-нят-ли-вый.
И связь оборвалась.
Почти минуту Гош сидел неподвижно, остановившимся взглядом уткнувшись в коммутатор. «Непонятливый. Пожить бы еще. Не свидимся. Федор что-то хотел сказать, очень важное, но ему не дали. Кто не дал? Каким образом? Ты живой еще, Федя, или уже нет? Это мое больное воображение породило слуховую галлюцинацию — глухой удар на том конце провода? Или так оно и было?».
Гош вызвал коттедж Жени. Ответа не было. Тогда он поднялся и вышел на улицу.
Женя, Цыган и Олег суетились у машин.
«Молодцы, — подумал Гош. — Какие все-таки молодцы! Бедная Женя, мы опять бросаем лошадей. Большой нас сковывает, да и не уйти на лошади от танка. Разве что лесом? Глупо. Если уцелеем, черта с два потом найдем машину, которую можно завести. Даже у „Жигулей“, и то ручку вставить некуда. Так. А миномет? А наша любимая атомная бомба? Надо же, я к ней, кажется, привык. Тоже бросить?».
Цыган увидел Гоша и опрометью бросился к нему.
— Гошка! — выдохнул он. — Все правильно?
— Да. Я уверен, что последние несколько минут Федор говорил со стволом в ухе. И держал этот ствол кто-то из москвичей.
— Гош, послушай… Я знаю, интимный вопрос, но все-таки!
— Да? — Гош удивленно поднял бровь.
— Взрыватель! От бомбы! — выпалил Цыган.
— Ты с ума сошел?
— У тебя, что, нет…?
На лице Цыгана отразились разом глубочайшее разочарование и серьезное недоверие.
— Даже если бы я знал, где его взять, — сказал Гош твердо, — я бы его там и оставил. Какая-никакая, а это моя земля. И устраивать на ней ядерные испытания мне не по душе.
— Тебе все равно на этой земле не жить, — процедил Цыган. — Просто не выжить. А так бы хоть замочили гадов.
— Неужели ты не понял с самого начала? — спросил Гош с мягкой улыбкой. — У меня нет взрывателя. И вообще нет права размахивать таким оружием. Это же моя родина, Цыганище.
— Уродина, — отрезал Цыган и отвернулся.