Закон Кейна, или Акт искупления (часть 2)
Шрифт:
– Не без пользы.
– А, вижу. Конечно. Эрудиция меня подвела.
– Слезы льются сильней, хотя голос сосредоточен и отстраненно спокоен, как у профессора, читающего лекцию, хотя погружен в самые сладкие сны наяву.
– Это не волшебная сказка.
– Хотелось бы.
– Тебе легче, - бурчит он.
– Ты никогда не знал мира без магии.
– Так как это всё к нашему делу...
– Не важно. И не думаю, что могу тебе объяснить.
– Он глубоко, прерывисто вздыхает.
– Это точно простой выбор. Вещь в себе.
–
– Помоги мне Бог...
– Спокойствие голоса Дункана плохо сочетается с всхлипами.
– Ты не можешь... Я обычный человек. Ты не смеешь просить выбора. Нет, если всё это по-настоящему...
– Вот только что посмел.
– ...боги...
– Он понимает, что просит пощады словами из чужого воображения.
– Смилуйтесь...
– Нет здесь богов, Дункан. Только ты.
Голова поникла. Здесь нет места лжи.
– Тогда... да.
Истина похожа на шепот.
– Да, я решился бы. Ради шанса. Ради надежды на шанс.
– Окей. Спасибо, Дункан. Признателен за помощь. Прости, что так получается, но ты единственный человек во всех вселенных, от которого могу ждать хорошего совета.
– Что? Совета?
– Глаза открываются.
– И всё?
– Нет.
Кейн держит меч обеими руками. Если ладони сожжены межзвездным холодом, он не дает знака.
– Хэри?.. Хэри, что такое? Что ты делаешь?
– Я сказал.
Кейн делает выпад с небрежным, брутальным мастерством. Лезвие пронзает грудину Дункана, рассекая сердце пополам, и тьма падает на его жизнь, и он слышит лишь:
– Я больше не отзываюсь на это имя.
Посылка:
Сплетение времени
"Видишь ли, весь смысл быть богом - в том, что нет такой штуки, как последствия. Понятно? Тебе не нравится, чем что-то оборачивается: ты касаешься реальности и ворошишь ее, пока не получишь что-то получше".
В этот раз они сидят на скамье Полустанка, самого большого здания Тернового Ущелья и штаб-квартиры компании "Грузовые перевозки Забожья".
– Всё потому, что я собираюсь заключить сделку с твоим богом.
– Моим богом? Ма'элКотом?
– Нет. С богом Черных Ножей. Там, в Бодекене. Не думаю, что у него есть имя.
– И? Ты сказал собираешься, да? Так не надо. Нет задумки, нет проблем.
– Не так это просто, собачина.
Обычно юный огриллон нежится на скамье, одной ногой упершись в колонну, вторую положив на тюк с вещами. Обычно человек сидит, опершись на локти, глядя куда-то сквозь дымную копоть в свете зеленоватых круглых газовых фонарей, говорит голосом тихим и равнодушным, чтобы не привлекать внимания пассажиров. А те вяло проходят мимо или сидят рядом в ожидании "Тернового Сокола",
Обычно. Не всегда.
В прошлом этот разговор иногда имел место под мелким дождем около посольства Монастырей в нижней части Ущелья. Несколько раз он происходил среди огромных штабелей пропитанных креозотом бревен, которые перевозили к Бранному Полю, на постройку Шпиля. Однажды это было на краю утеса, ночью столь темной, что горы не были даже тенями; разговор мог идти в нигде, если бы не сладкий медный запах свежепролитой крови.
– Сделка не проблема, - говорит человек.
– Но вот решение...
– И?
– И оно может взорвать треклятую планету. Или хуже. Или вообще ничего, или что-то среднее. Не знаю. Не могу знать.
– Ты слишком много говоришь о незнании, братишка.
– Как и все.
– Скрежет невеселого смеха.
– Разница в том, что я знаю, что не знаю. Остальные не заметят пожара, даже если дым уже валит из зада. Видишь ли, дело в том, что я вроде бы не должен быть способным заключать сделку. С богом. Особенно с этим богом. Но я так и сделаю. Уже. Хотя этого еще не случилось.
– Вот тут я перестаю тебя догонять. Каждый раз.
– Ага, здесь смертный разум и утыкается в загадочную жопу. В Монастырях есть особенный жаргон и так далее, но даже знание правильных слов не помогает. Смотри, при Прорыве - ну, при Ужасе - случился некий поворотный пункт. Не знаю, как еще его назвать. Ваши парни нас пленили и занялись привычным делом - пытками до смерти. Это приношение вашему богу, ведь Черные Ножи поклонялись демону, Связанному в вертикальном городе. Связанному вертикальным городом.
– Демону? Ты только что говорил о боге.
– Одно и то же. Ну, не совсем, но нет времени повторять весь аббатский курс Введения в Прикладную Деологию. Слушай же. Главные самки прибили меня к кресту, а это медленный и скверный способ умирать, и делали еще кое-что, столь же нерадостное. И я должен был умереть там. Как и все мы. Но я сбежал.
– Сбежал? Прибитый к кресту? Забавный трюк.
– Чертовски невозможный трюк.
– Человек опускает голову, вздыхая.
– На самом деле главная сучка спустила меня сама. Затем я убил ее и Студия меня вытянула. Остальное ты знаешь.
– Что, она позволила тебе уйти? И стояла, пока ты ее убивал? Как такое устроить?
– Это был ответ на мои молитвы.
– Ты молился? И что, Тишалл вдруг размяк и пустил слезу?
– Нет. Я молился вашему богу.
Серая кожа бугра, что сходит у огриллонов за брови, морщится волнами и узлами.
– И с какого рожна бог Черных Ножей поглядел на тебя?
– Это один вопрос. Но есть еще, более важный. Реальный вопрос - как. Не почему. Бог как-то заставил главную сучку исполнить мои мольбы. Это Монастыри зовут Вмешательством, и это считается невозможным. Именно это и должен предотвращать Завет Пиришанте.