Закон крови
Шрифт:
Она очнулась поздно, полузакрытое око Одноглазой уже поднялось над кронами, и в его тусклом сиянии, смешанном со светом Небесной Тропы, земная тропа, ведущая к стоянке детей Мамонта, совсем уже близкой – Туйя ощущала это всем своим существом! – притягивала, манила… «Иди! Не нужно ждать рассвета! Они рядом! Каймо ждет!» Она словно слышала эти призывы; вот только откуда?
Девушка вслушалась, всмотрелась в ночь. Ничего, даже плач неприкаянных смолк. Только тихая, тихая
(«Старый, не сердись! – умоляла Туйя, виновато вглядываясь в нахмуренное, строгое лицо Колдуна. – Понимаешь, я подумала: может, это и в самом деле Каймо меня призывает? Ты ведь знаешь, как это бывает, когда один о другом тоскует, а тот слышит его тоску, даже голос слышит…» Колдун молча кивнул; его суровые черты смягчились. Да, он знал, как это бывает!)
Она шла скорым шагом. Горячий след вел без труда, сейчас с пригорка вниз, потом через ельник, дальше снова вверх, к соснам, а там… Да, наверное, там…
ОН появился внезапно, беззвучно – и сам лес как будто замер при его появлении. Бледный свет Небесного засыпающего глаза почти не проникал сюда, в глухой ельник. И все же она узнала и вскрикнула удивленно и радостно: «Каймо?!» Ибо это был он, Каймо, невесть как очутившийся здесь… Или он сам отправился навстречу своей невесте? Но как он догадался, как смог разыскать ее?..
Недоумение удержало Туйю от того, чтобы немедленно броситься к любимому, спасло от неминуемой гибели. («От ГИБЕЛИ?! Хуже, гораздо хуже!») Впрочем, не только оно. После мгновенной радости и замешательства приближающаяся фигура показалась… какой-то иной… Каймо не так двигался! И почему он вдруг резко остановился и манит ее к себе, не приближаясь, не говоря ни слова?
Но лишь тогда, когда ощерился рот, обнажив необычайно белые зубы, когда прозвучали слова: «Туйя! Я жду тебя! Твой Каймо замерз в одиночестве! Сними все, все сними и иди ко мне. Я жду тебя!» – она поняла окончательно: НЕ Каймо! ТА тварь, о которой столько говорилось этим летом!
Тогда-то настоящий страх и пришел. Ее ТЯНУЛО к этой нечисти, к этим красным глазам… («НЕ СМОТРИ! НЕ ОТВЕЧАЙ НА ПРИЗЫВ! ГОНИ ПРОЧЬ ОТ СЕБЯ – СЛОВАМИ, ОБЕРЕГАМИ! И ДА ПОМОГУТ ТЕБЕ ВЕЛИКИЕ ПРЕДКИ!» – вспомнились вдруг наставления Навы о том, что делать, если все же она столкнется с нежитью.)
– Нет! НЕТ! Ты не Каймо, и я не подойду к тебе. И тебя не подпущу! Прочь, тварь, прочь! – закричала Туйя, выставив дрожащую левую руку в бессильном защитном жесте… А потом повернулась и, не выбирая тропы, напрямик, бросилась туда, где сосны, где – она уже знала это! – ее будет ждать настоящий
Она бежала, не обращая внимания на царапающие лицо ветки, спотыкалась о корни и думала: «Только бы не упасть!» – а сзади слышался зов:
– Туйя! Туйя!
И вернулись голоса и плач неприкаянных, и ощущение этих смыкающихся черных крыльев, которые вот-вот отрежут дорогу…
Проклятый ельник позади, крылья не успели замкнуть ее! Туйя бежала наверх, к соснам, задыхаясь; ей казалось: вот-вот лопнет сердце, вот-вот подкосятся ноги… И все же с великим облегчением замечала не только глазами – и слухом, и кожей: НАСТУПАЕТ РАССВЕТ! И с каждым ударом сердца чувствовала, как теряют силу эти страшные крылья, как отступает, уползает назад, во тьму, ненавистный Враг…
Изможденная, измученная прислонилась она к стволу большой сосны, уже зная: опасность миновала! И не ошиблась: стоянка детей Мамонта – внизу, и сейчас к ней скрыто подкрадывается стража… вместе с Каймо! «Скрыто?» Туйе стало смешно: ее предельно обостренные чувства могли бы различить охотников – всех вместе и каждого в отдельности – и с намного большего расстояния. А вот сама она – пожелай только! – смогла бы сейчас так бесшумно укрыться от этих сторожей, что если бы и вышли они на след, то лишь при солнце…
Вот такой, вконец измотанной, но счастливой, улыбающейся молодым охотникам (и своим мыслям), и нашли ее Дрого, Йом и Каймо… Но о том, что случилось, что пришлось пережить юной дочке Серой Совы, знает только Колдун…
– Повезло тебе! – сказал старик. – Повезло! Любовь спасла тебя, – говорят, так бывает…
– Старый! Прошу – никому не говори! Думала, Туйя храбрая; оказалось: Туйя – трусиха!.. Не говори, прошу. Стыдно!
– Не скажу. Но Туйя – не права. Туйя – молодец; поверь старому…
Девушка печально улыбнулась:
– Спасибо, старый! Спасибо на добром слове! Но… Я же знаю! Я понимаю!.. Хотела быть достойной Каймо, но…
(«"Достойной Каймо!" А он-то – будет ли достойным тебя?!»)
Вот почему, глядя на идущую круг за кругом молодую пару (такие счастливые!), смешанные чувства испытывал Колдун. Нежить все же настигла их (а разве на иное он мог рассчитывать?!), и завтра нужно всем снова напомнить об осторожности. Опасность близка, совсем рядом, в ночной тьме, быть может, всего лишь в двух-трех шагах от их Светлого круга…
А люди веселились – от души, не взирая ни на что… Как бы то ни было, а эта свадьба казалась счастливой!
Действительность напомнила о себе на следующее утро. На рассвете стража дала сигнал тревоги. Шум не был слишком угрожающ: те, кто направлялся к стойбищу детей Мамонта, не скрывали своих намерений, но их было много. Мужчины, вооружившись, напряженно вглядывались в подернутые туманом заросли, – оттуда слышались шаги и голоса, оттуда должны были появиться нежданные гости… («Даже не скрываются… Впрочем, это как раз неплохо.»)