Закон крови
Шрифт:
Йом замыкал шествие. Он шел с копьем наперевес, готовый отразить любую опасность, от кого бы она ни исходила. И когда его взгляд, внимательно ощупывающий окрестности – деревья, кусты, – опускался к тропе, Йом внутренне вздрагивал, встречаясь с единственной реальной угрозой – ненавидящими глазами насильника и убийцы.
Возвращались нижней тропой. Здесь пришлось задержаться… Когда окоченевшее тело горевестника извлекли из кустов, пожилой сын Серой Совы не выдержал, пнул ногой в лицо лишенного имени:
– Падаль! Кусок дерьма! Мальчишка-то чем тебе помешал?!
И плюнул с досады: себя
Лишенный имени молчал. Из разбитой губы на тропу капала кровь.
Глава 8
КАЗНЬ
– Вождь и отец! Твой сын сдержал свое слово! Наш враг – вот он!
Лишенного имени швырнули, не развязав, прямо к общему очагу, не заботясь о том, обожгут ли угли его лицо или нет. Говорил Йом:
– Гарт, великий вождь детей Серой Совы! Мы настигли врага, настигли там, куда указал Колдун детей Мамонта! Анук, сын Серой Совы, бросился на него первым, он попытался взять лишенного имени живым. Но враг был силен и опасен. Он убил Анука, мы подоспели слишком поздно! А на обратном пути мы нашли тело нашего брата, сына Мамонта. Враг убил и его.
Вожди двух Родов сидели рядом, на шкуре лошади. Колдуны – здесь же. Старый выглядел бодрее, чем накануне, но все еще не такой, как прежде. Арго держался хорошо: ночью он заставил себя уснуть. И все же – круги под глазами и лицо осунувшееся.
Йом осторожно снял со своей шеи амулет – странной формы пластинку, вырезанную из бивня мамонта, – прижал его к сердцу и с почтительным поклоном передал Колдуну:
– Йом благодарит старого Колдуна за надежную помощь и защиту. Амулет вовремя разбудил сына Арго. И помог.
Колдун также прижал к сердцу драгоценный амулет, вернул его на свою грудь и произнес:
– Пусть отважный Йом расскажет подробнее. Вожди склонили головы в знак согласия.
– Лишенный имени кружил нас по ложным тропам весь день. После дождя мы встали на свежий след, он вел на запад. Но мы не пошли по нему до конца: я помнил совет Колдуна детей Мамонта, – и мы заночевали у верхнего сосняка, оттуда еще можно повернуть к Проклятой ложбине и достичь ее вовремя… Или продолжить путь по свежему следу. Ночью… Ночью были вещие сны. Когда я проснулся, амулет горел на груди, он говорил: «Торопись!» – Йом расстегнул ворот. Действительно, на том месте, где амулет Колдуна касался тела, образовалось красное пятно. – И мы пошли в Проклятую ложбину.
Охотник замолчал на миг, собираясь с мыслями… или с силами.
– Мы увидели. Была еще ночь, а над Проклятой ложбиной стояло зарево! Только это был не костер. Не знаю что… Но мы не испугались, мы достигли места с рассветом и застали там врага, как и предсказал наш Колдун. Анук поспешил. Но он погиб как мужчина – охотник и храбрый воин! А потом, на нижней тропе, нашли тело Алема. Лишенный имени убил его утром, и наши северные соседи ничего не знают.
Колдун задал только один вопрос:
– Что или кого видели охотники в Проклятой ложбине?
– Только лишенного имени! Иных следов там не было.
Гарт сказал то, что должен был сказать:
– Вождь детей Серой Совы благодарит храброго Йома и всех отважных охотников! Вождь
(Трудно, ох как трудно говорить! Как трудно быть здесь!)
– Вождь Арго благодарит своего сына, Йома! Вождь Арго благодарит храбрых охотников – детей Серой Совы и детей Мамонта. Вождь Арго скорбит о новых жертвах убийцы и осквернителя Закона крови. Решать его судьбу должны все мужчины нашей общины. Может ли вождь Гарт послать вестника в стойбище детей Мамонта?
– Вестник уже послан. Сыновья Мамонта скоро придут.
– Тогда – подождем.
Говорят: «Поверженный враг отраднее девицы!» Говорят: «Труп врага не смердит!» Говорят: «Сердце врага вкуснее лопатки олененка!» Так было и для Арго – когда-то, в незапамятные времена. Сейчас он очень хорошо понимал Айю, которая придет сюда только потом, когда все уже будет кончено и останется только оплакать жертвы. Дорого бы дал и он сам, чтобы не видеть это существо, валяющееся без движения лицом в золе! Но это невозможно: он мужчина, и он вождь! Вождь опозоренного Рода! И позор еще не смыт…
А утро было таким же ясным, как и накануне. И так же не умолкала птичья перекличка. Только воздух казался душным. Почему-то вчерашний дождь его не освежил…
Наконец послышались голоса его сородичей. Сыновья Мамонта вступили в стойбище детей Серой Совы. Предводительствовал старый Гор.
Люди рассаживались полукольцом: Род Серой Совы по левую руку от вождей, Род детей Мамонта – по правую. Участники погони по-прежнему стояли в центре, около общих костров, рядом с телом связанного врага. Тот почти не шевелился, только кашлял, отворачивая голову в сторону от жара и дыма.
Вожди и колдуны сидели по другую сторону очагов. За их спинами возвышался тотемный столб – засохший ствол лиственницы, очищенный от веток и коры, украшенный знаками Рода Серой Совы. Он был окрашен в красный и черный цвета. Но не только сухая кровь Рода, не только уголь, смешанный с жиром, изменили его природный цвет. И иные пятна были на тотемном столбе… И глаза общинников возвращались к нему снова и снова.
Женщин и детей не было. Женщины оставались в жилищах, занятые подготовкой к погребению или своими делами. Выйти к тотемному столбу они смогут лишь тогда, когда приговор будет произнесен. Присутствовать на суде могла бы только жена вождя, Айя, с согласия Арго, но она отказалась.
Арго чувствовал ломоту и дрожь – в руках, в теле… Еще не хватало, чтобы к нему сейчас прицепилась хонка! Сейчас главное – на его плечах. Да, он – в чужом стойбище, в другой Родовой общине. Но преступление – дело рук его общинника; одна из жертв – его дочь! Главное – на нем! Мучительно хотелось потереть руки, растереть плечи. Согреться. Нельзя! И мучило ощущение: он что-то забыл! Что-то очень важное…