Закон меча. Трилогия
Шрифт:
– Садись, навклир, – ласково произнёс Олег, – потолкуем о том о сём.
Ивор усадил капитана, дружески похлопал его по плечу и переместил остриё ножа к жирной и потной шее.
– Зря ты это, сиятельный, – прохрипел навклир. – Я исполняю приказ очень и очень большого человека…
– Ах, большого… Большего, чем базилевс?
– Я этого не говорил!
– Как твоё имя?
– Фе… Феофан.
– А не Иуда? – донёсся шёпот из люка.
– Ты растапливай, Михаил, растапливай, –
– За яйца! – подсказал Михаил.
– Можно и так, – зловещая ухмылка исказила лицо магистра и аколита. – А можно и за шею. Или за ноги…
– И чтоб башка над костерком! – глухо донесся совет от сифониста.
– Ты не понимаешь, – заскулил навклир, – я просто не мог отказаться, нельзя было не выполнить приказ…
– Приказ кого?
– Феоклита Дуки, доместика схол!
– Ах, вот чьи тут уши торчат… – обрадовался Олег. – А я на другого грешил. Зря. Феоклит, значит… Славно. Вот уж кого я вздёрну с удовольствием! Надоел он мне. Так, ладно…
По одному к носу вышли Фудри и Свен. Акила и Воист забрались на палубу по канату.
– Все здесь? Михаил, как там?
– Готово! – доложил сифонист.
– Тогда… Ивор, ухай совой – пора!
Пожиратель Смерти с удовольствием изобразил ночного хищника – уханье разнеслось по-над бухтой, откликаясь эхом от скал. Олег задрал голову вверх, стараясь разглядеть фигуру князя на круче, но это ему не удалось.
Копьё мелькнуло бесшумной молнией, небесным Перуном. Едва наконечник пробил крышку котла, как вверх с рёвом забил белесый гейзер, вспыхнул – и колонна голубого огня высветила всё вокруг – хеландии, лодью, смутные силуэты арабских накаиров да заураков. И тут же дикий рёв сменился раскатом грома – всю носовую полупалубу «Грифона» вывернуло наизнанку, в щепки раздирая борта и форштевень. Теперь уже алое пламя рвануло во все стороны клубящимися фонтанами, и волна жара накатила на «Св. Георгия Победоносца».
Грохот стих, только заполошное эхо металось от склона к склону. Половина «Грифона» полыхала и шипела, погружаясь в воду. Лужа горящего «греческого огня» расплывалась, вылизывая борта хеландии, и над нею взвились крики ужаса и отчаяния – экипаж дружно повалил на корму, стремясь успеть покинуть корабль и отплыть подальше от смертоносного пламени.
Экипаж «Св. Георгия Победоносца» тоже заметался спросонья, но тут засвистели niglaros, и голый Олег загремел на всю палубу:
– Всем бросить оружие – и за борт! Считаю до трёх! На счёт «три» поджарим
Кивнув Евлогию, он поднёс факел к пирекболу.
– Раз! Два!
Ромеи запрыгали за борт без энтузиазма, не до конца веря угрозе.
– Три!
Евлогий нажал рычаг, с утробным гудением рванулся газ, полыхнул шагов на десять голубой вспышкой – и на палубе не осталось ни одного человека, всех как сдуло. А Евлогий тут же отжал рычаг, и пламя, пыхнув разок, потухло. Но темнее не стало – «Грифон» разгорался всё сильней.
– Где там наши? – проворчал Сухов, чувствуя усталость и холод.
– Идут!
В оранжевых отсветах показалась лодья. «Пардус» приблизился к «Св. Георгию Победоносцу», и Олег крикнул:
– Прыгайте сюда ещё человек двадцать! Отгоним лоханку в порт!
Варягам только скажи… Два десятка мореходов мигом перескочили на палубу хеландии, спотыкаясь о брошенное оружие.
– Уходим!
Олег развернул к себе навклира Феофана и от души врезал ему кулаком в челюсть. Навклир без звука полетел за борт.
– Зря ты, – пожурил его Ивор. – А казнить?
– Ничего, – утешил друга Сухов, – я кое-что получше казни придумал.
Хеландия развернулась и медленно потянулась из бухты. По правому борту забелели корабли сарацинов. Их головы в чалмах смутно выделялись в потемках. Олег прокашлялся и заговорил на арабском, надеясь, что его ширванский акцент не будет им резать слух:
– Правоверные! Вы явились сюда за рабами – мы их вам дарим! Там, в бухте, плавает две сотни крепких и безоружных молодцев! Забирайте их всех и славьте щедрость Халега ибн Романуса!
Сарацины сперва издали недоверчивый ропот, потом послышалась яростная перебранка, а ещё позже флагманский накаир направился в бухту. За ним двинулся другой, третий, четвёртый… Пиратов было в достатке и, наверное, не в одной разбойничьей голове мелькнула мысль о нападении на лодью, но хеландия с её сифоном усмиряла злодейские порывы – ни одному арабу не хотелось поджариться на «греческом огне».
Пираты, гребущие и высматривающие обещанную добычу, помалкивали, зато подняли крик ромеи, не желавшие быть проданными на невольничьем рынке.
– Как голосят! – расплылся в улыбке Ивор.
– Аж сердце радуется! – поддержал его Малютка Свен.
– Князя-то хоть не забыли? – спохватился Олег.
– Туточки мы! – проорал с лодьи Инегельд. – Ну ты и придумал, аколит! Вот это потеха! Вот это я понимаю!
– Курс на Неаполь! – скомандовал Сухов, улыбаясь. – И дайте мне что-нибудь надеть, холодно же!
Оставляя Искью по правому борту, лодья и хеландия легли на курс.