Закон О.М.а
Шрифт:
«Вот кто крыса!» Сурка хватают под мышки, волокут в пустую классную комнату на третий этаж, открывают окно и выпихивают на улицу. Он висит вниз головой, лодыжки ног держат нетвёрдые руки. Далеко внизу бетонная отмостка здания. «Три-четыре, отпускай». По лицу течёт солоноватая жидкость. «Хватит. Он уже обоссался, затаскивай»...
Сурок, поднял голову и повернулся к барной стойке.
– Ещё водки неси…
– Вадим, хватит, - Проставнюк вытащил сигарету, -водки полно.
– Пацаны! – Краснокутский разрезал
Сурок отрицательно покачал головой. Не до тёлок сегодня.
– Ну, тогда ещё водки!
***
– Водки ещё нести? – Олеся убрала грязные тарелки из-под борща и поставила мелкие для плова.
– Думаешь? – Дядя Жора поскрёб небритый кадык. – Ну, давай, доця, из подвала неси.
Олеся быстро спустилась, взяла бутылку. Взлетела по лестнице в столовую и остановилась у приоткрытой двери. Дядя Жора и дядя Игорь о чём-то тихо говорили. Девушка напрягла слух.
– …Хорошая девчонка… Могла бы выровняться по жизни.
– Кто знает? Не нам судить.
– Жалко, дитё совсем. Вот и готовить даже толком не умеет.
– Может, Селим её потом к кухне приставит?
– Вряд ли, он триппер на кухню не берёт. После койки – на помойку.
Олеся тихо сделала несколько шагов назад, выдохнула и вошла в столовую обычным шагом. В висках стучало. Она с трудом заставила себя успокоиться.
– Дядя Игорь, банка с огурцами у вас за спиной… – Поставила бутылку на стол.
– Тебе налить, красавица?
– Чуть-чуть, дядя Игорь.
Третий день Олеся Макаронова живёт в чужом доме. По набору телеканалов поняла, что дача где-то рядом с Одессой. Охранники целыми днями играли в нарды, вечерами смотрели телевизор. Один раз во двор заезжал джип с продуктами.
Девушке даже нравилась эта неспешная жизнь. Онаготовила еду, мыла посуду, оставшееся время проводила в зимнем саду. Смотрела на февральское море. В доме было много книг, но Олеся не любила читать. Несколько раз пыталась начать, взяв с полки пыльный фолиант. Буквы складывались в слова, слова – в предложения, предложения – в абзацы. Но дальше ничего не происходило. Пропустив через глаза одну-две страницы, Макаронова ставила книгу на место. И что в этом интересного находят?
В один из дней приехал фотограф, чтобы сделать фото для «паспорта стюардессы». Олеся помнила о случайно подслушанном разговоре. Неясная тревога жила в ней всё это время, но не хотелось думать ни о чём, кроме сиюминутного сытого равновесия. Ночью её запирали в левом крыле дома, где рядом со спальней были ванна и туалетная комната. Сколько времени так будет продолжаться?
– Слушай, красавица, а ты давно пьешь крепкие напитки?
– Какие, дядя Жора?
– Ну, водку.
– Я не люблю водку, она горькая. Лучше вино…
– Какие проблемы, - Жора вытащил из кармана связку ключей и протянул напарнику, - принеси десертика из погреба.
– Вот… Болгария. Ещё с советских времен.
– Так, что это у нас? – Жора вытер рукавом свитера этикетки. – Ага, «Мурфатлар» и «Тамянка». Честный квадрат.
– Как это? – подняла брови Олеся.
– Шестнадцать процентов сахара и шестнадцать оборотов крепости. В общем, сладкое десертное. Игорь, где штопор?
– Пробка… настоящая. Не то что нынешнее дерьмо, – Игорь попытался силой вкрутить штопор. – Каменная...
– Дай я попробую, – напарник поставил бутылкуна пол и всем весом навалился на штопор. – Чёрт! – поднял руку с горлышком разбитой бутылки. Из глубокой раны большого пальца хлестала кровь.
– Нормально открыл, – Игорь кинул через стол полотенце. – Красавица, там в прачечной аптечка, пойди принеси чем-нибудь залить и перевязать.
Олеся порылась в коробке. Нашла бинт, но йода не было. Она вывалила лекарства на гладильную доску и наткнулась на коробку с ампулами. Клофелин!Пересчитала ампулы. Шесть штук. Хватит пол Одессы вырубить.Сунула коробку с ампулами в карман фартука. Быстро взяла зелёнку и поднялась в столовую.
– Йода нет, только вот это.
– Какая разница, - Игорь зубами открыл пузырек, -перевяжи.
– Нужно сначала промыть.
Олеся неумело перевязала рану.
– Лучше бы водкой залили, дядя Жора, больше пользы.
– Сейчас продезинфицируем… – Игорь налил полстакана и пододвинул напарнику. – Бахни, полегчает.
Оторвал кусок бинта, накрыл им чайную чашку и взял бутылку с разбитым горлышком.
– Держи, чтоб стекло не попало,– плеснул вина в чашку. – Ну, давайте, как там в кино сказали? Тост должен быть коротким, как команда: «За здоровье!».
Утром Олеся открыла холодильник и вылила в открытую бутылку водки три ампулы клофелина. Пожарила оладьи, нашла мёд, заварила чай. За завтраком никто о спиртном не вспомнил. На обед сделала харчо, селёдку под шубой и открыла острый салат с маринованными грибами.
– Так, что у нас сегодня? – Игорь потёр руки и проглотил ложку супа. – Класс! А это что? Селёдка! Красавица, не понял… ты ничего не забыла?
– Хлеб? Сейчас порежу…
– Какой хлеб?! Где водка?
Через десять минут охранники уснули. Олеся не спеша оделась, положила в сумку несколько бутербродов с колбасой и сыром. Немного подумала, взяла плоскую флягу и налила коньяку. Она была спокойна и уверена в себе.
Вернулась в столовую, брезгливо вытащила из карманов брюк ключи и бумажники. Денег оказалось много. Зелёные купюры с портретами президентов, желтые и сиреневые бумажки с мостами, знакомые гривни с поэтами и философами. Аккуратно сложила всё в сумочку.
Мобильные телефоны выключила, положила в отдельный полиэтиленовый пакет. Вышла и заперла входную дверь снаружи. Долго возилась с калиткой. Открыла и выбралась в безлюдный дачный проулок. Через два квартала выкинула пакет с мобильниками в мусорный бак.